Смерть Председателя
В далекой китайской деревушке ранней осенью умирал Мао дзедун. Он лежал в старом крестьянском доме, на простой деревянной лежанке укрытый циновкой.
Он, не помнил,- как попал сюда. И ему казалось очень странным, что его не
интересовало это. Он лежал вытянув руки вдоль дряхлого тела, и седая борода
его развеваемая ветром искрилась мириадами огней.
Он почувствовал ветер, открыл глаза, и повернул голову набок. Сначала,- он
увидел много огней. Был вечер. Уже зажгли, наверное, неоновые рекламы Шанхая. Потом, он подумал, что это светятся окна домов,- ведь на его родине
так много домов! И в каждом сейчас горит свет! А сколько усилий ему стоила
простая электрическая лампочка в каждой крестьянском доме!
Потом, огни исчезли и он увидел красное солнце. Оно уже не светило ярко,
не слепило глаза,- уставшее за день оно медленно скатывалось за сопки.
Он увидел его в распахнутую дверь и понял, что лежит на сквозняке. Он хотел
сказать чтобы закрыли дверь: напряг грудь и выпятил губы, но новый порыв
ветра зашуршал где-то на крыше и что-то негромко стукнуло на чердаке. Он
затих пораженный тишиной. Стук на крыше осенил его, и он понял всю
необычность происходящего.
Когда стих порыв ветра,- он прислушался. Было очень тихо. Ветер летал теперь где-то между сопок задевая за низкие деревья, и они рождали странный
звук – напомнивший какую-то мелодию, которую он слышал очень давно,но
не мог сейчас воспроизвести. Ему стало жутко от этой тишины и одиночества.
Он подумал, что где-то рядом должны быть люди, его охрана, врачи, наконец...
Он еще раз прислушался, но услышал только тишину поющую на одной ноте.
В далекой китайской деревушке, ранней осенью умирал Мао цзедун.
И ему стало интересно, как он- первый человек государства лежит вот здесь
один, в полном одиночестве: всемогущий как бог и беспомощный как младенец!
Успокоенный этой мыслью и игрой он принялся рассматривать потолок.
Черные доски расстрескались от времени и были видны жерди на которых
держалась крыша. Он перевел взгляд на стены и пол и увидел женские туфли
стоящие в углу. Он всматривался в них и все более поражался,- туфли были
необычны и очень изящны! Он подумал, что это сон и слегка тряхнул головой.
От этого легкого сотрясения он почувствовал острую боль в голове и несколько минут лежал неподвижно. Когда боль утихла повернул голову и
снова посмотрел на туфли. Где он мог видеть их раньше!? Как оказались эти
красивые лакированные туфли в бедном крестьянском доме? И вдруг вспомнил:
Это было очень давно. Он был молод и писал стихи! Он изучал право в Париже. На одной из вечеринок, которые устраивала группа китайских студентов он познакомился с девушкой... Разгоряченные танцами и вином
они выбежали на улицу. Была ранняя парижская осень... Они гуляли вдвоем
по вечернему Парижу. Она просила его рассказать про Китай и он смущенно
рассказывал ей о своих братьях и сестрах. О багрянце осенних лесов и горбатых
сопках, о трудолюбивом народе и жадных помещиках. А она, родившаяся в
Париже и любившая его больше всех городов на свете,- рассказывала как
хорошо и выгодно быть парижанкой! Теперь он уже не помнил ее имени.
Стараясь вспомнить ту ночь во всех подробностях он напрягал память но
другие женщины противясь этому сбивали его перепутывясь друг с другом...
И он обессиленный и запутанный понял,- ему уже никогда не вспомнить!
Он запомнил только ее туфли, удивляясь их маленькому размеру и красоте!
«Как давно все это было» – подумал он. «Боже мой! Чего только не было в
моей жизни ! Так сколько же прошло лет!? Сколько я прожил!? Я не знаю
сколько мне лет!» Ужаснувшись от этого открытия, он захрипел и приподнялся
на лежанке. Через распахнутую дверь вбежала молоденькая медсестра и осторожно уложила его. Он, вдруг, почувствовал что умирает, что ниточка его
жизни вот-вот оборвется и он так и не узнает сколько ему лет! Он судорожно
схватил медсестру за руки и быстро и испуганно забормотал:» Сколько мне
лет? Скажите же сколько мне лет!?» Девушка осторожно уложила его и улыбаясь сказала: « Восемьдесят два, Председатель!»
«Восемьдесят два» - признес он и закрыл глаза. «Все, кончилось» - сказала
кому-то вошедшему девушка. Но он был еще жив. Он уже не мог быть живым,
но еще не был мертвым. Вместе с воспоминаниями что-то уплывало из его тела,
и он чувствовал как седая борода его шевелится от ветра. Он слышал слова
медсестры и хотел крикнуть,что еще не все! Еще не кончилось!
Но, вместо этого глупая улыбка растянуло его лицо, голова его свесилась
набок, и через раскрытую дверь он увидел - как упало за горизонт большое
красное солнце.