Лес зловещ и ночь темна. Стонут старые деревья...
Медленно взойдёт луна над заброшенной деревней.
Только шорохи сверчков, да зрачков зелёных отсвет.
Шею изогнув крючком, вяз корявый кожу сбросит.
Вдруг заухает сова. Глухо, замогильно, жутко
непонятные слова донесутся. Крякнет утка.
Ты, кто никого не съест, для чего явился, глупый?
Видишь? Ни души окрест. Слышишь? Кто-то точит зубы.
В тростниках вода дрожит, но гуляет там не ветер.
Низко, странно крикнет выпь. Вой за лесом ей ответит.
Кто крадётся за тобой в темноте на мягких лапах?
Ловит задранной губой твой дразнящий, тёплый запах...
Ты в мои пробрался сны... Что ж!.. Теперь пугаться поздно.
Оставайся до весны – пищей для жуков навозных.
И когда луна взойдёт над пустой деревней выше,
кот, – гигантский чёрный кот с мертвецом в зубах – на крыше,
когти-крючья оголив, но на вид вполне спокойный,
спросит голосом моим: “Ну, теперь с тебя довольно?”