1.
Небесами лечу, облаками бреду, проскользну по лучу
в полусонном бреду, прикоснусь к тишине, отопью, обольюсь…оживает во мне предрассветная грусть… Рассекается свет силуэтами птиц,
отыскать бы ответ в полукружье ресниц на извечный вопрос, кем становимся мы – знаешь, ветер унес от крадущейся тьмы расшифровки теней и условных значков, от непрожитых дней до осенних листков…
Не проложенный путь затвержу наизусть, забываю вдохнуть и бессвязно молюсь – полу-стон, полу-вскрик: был бы жив, был бы цел…
Время – солнечный блик
у тебя на лице…
2.
Уставшая ручка на лист
уляжется с шорохом слабым.
Наверно, я тоже могла бы
оставить случайный эскиз,
такой же, как струи дождя
на форточке нынче рисуют,
ни капли ничем не рискуя,
всего лишь - мгновенный каприз
месье Сентября… Проходя
следами отплакавших гроз,
прозрачными пальцами ветра
касаясь зеленого фетра
дрожащих и хрупких берез,
он тихо ласкает листву -
безмолвно, почти что прощально.
И так безнадежно-печальна
походка его...Вот вопрос:
рождая иллюзий канву,
чем осень пьянит так? Вино
из рос и бесплотных туманов
на вкус необычно и странно…
А впрочем, я знаю давно,
обманчива эта краса:
Сентябрь - не поэт, а прозаик...
...В оттенках осенних мозаик
за серым холодным окном
твои проступают глаза...
3.
Смотри, какая тонкая свеча, и ветер огонек едва колеблет. Сухих цветов пластмассовые стебли пролягут от начала всех начал до рыхлого округлого холма – последней, не увиденной вершины. Нет, я не плачу. Как-то не по чину
Вот оттого, что серые дома квадратами мерцающих окон неравными кусками темень рубят, и каждый так похож на кубик-рубик – не по себе. То золото икон
мне чудится в далеких огоньках, то адово негаснущее пламя…
… И лишь тепло, живущее меж нами,
меня согреет.
Свечкою в руках.