Экономика любви. Роман в стихах. Глава первая
Пройдя по жизни до заката,
Гляжу назад с печалью вдаль,
Милы мне чудные утраты,
Сердца разбитые мне жаль;
С какой потерей буду вместе,
Как призовет к себе Господь;
В раю без ревности и лести,
Там где забыты грязь и плоть,
С кем буду в челне плыть по волнам,
Держась за руки как было;
И с кем блаженство станет полным,
С кем в жизни счастие сплыло;
Как знать сегодня, с кем из верных,
Или неверных - все равно,
Милых рабынь привычек скверных,
Делить я буду не вино,
Но неги вечность исправно?
Глава первая.
Изображу ль в картине верной
Уединенный кабинет,
Где мой воспитанник примерный
Одет, раздет и вновь одет?
А.С. Пушкин, «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»
I
Там есть яхонты, изумруды,
Сокровищ в мире том не счесть,
Там злата и брильянтов груды,
Смарагды и рубины есть;
Для женщин вход туда заказан-
Но коль пароль мужчиной сказан,
Любым, будь он хоть изувер;
Ему отдастся мир пещер,
И он богатством насладится,
Сыграет он мужскую роль,
Когда прошепчет он пароль,
И сможет дверь ему открыться;
«Сезам»,- сказал Алибаба,
Так началась его судьба.
II
На этот путь ступить решил,
Орел иль решка, иль ребро,
Дорогу к свету враз забыл,
Медь, злато или серебро;
Задвинул вход валун-засов,
Тишь, слышен даже ход часов,
Стекает влага с темных стен,
Не надо больше перемен;
И шепчет тебе мрак: «Останься,
Был неудачник, стал ты хват,
Ты счастлив, дьявольски богат,
И больше ни о чем не парься!»
Ты руки в ларец опустил,
Заснул, и мир людей забыл.
III
Ушан в углу тихонько пискнет,
Жука иль муху теребя,
Поест зверек, и в щели сникнет,
И снова тишь кругом тебя…
Чу, сон ли это, сорок входят,
И средь сокровищ твоих бродят,
Как, кто назвал им тайный код,
Чтобы открыть в пещеру ход!?
Ты, в стену вжавшись, наблюдаешь,
Среди бандитов ты один,
Ты здесь уже не господин,
Твое берут, и ты рыдаешь;
Себе рай создал Питер Пэн,
Где взрослых нет- нет перемен.
IV
По ICQ теперь болтают,
Приколы, анекдоты шлют,
Так на работе отвлекает
Себя от скуки новый люд.
Порой беседы к сексу сводят,
И до того себя заводят,
Слова все зная наперёд,
Что их полдня на службе «прёт»;
Себе представьте семьянина -
Все под контролем у жены,
Но вот спускает вниз штаны
Ему Всемирна Паутина,
И, изменив супруге в лёт,
Домой спокойно он идёт.
V
Вполне невинная забава,
Имеет право жить у тех,
Кому без секса день – отрава,
Кому пресна жизнь без утех;
Но мне забавы эти скучны,
Ответ по «Асе» мой получит
Лишь женщина достойная -
Жизнь дорога спокойная;
Из сети, внешне в полушутку,
Не знаю, как меня нашла,
Но в «Асю» Айша мне вошла,
Голубоглазая малютка;
В Инете женщин был табун,
То новогодья был канун.
VI
Болтать мне было неохота,
И отвлекало ремесло,
Но слово за слово, уж фото,
В почтовый ящик принесло;
Ей чуть за двадцать, лик прелестен,
Худышка, в чем душа жива!
Я буду пред собою честен,
Вдруг закружилась голова;
То фото много говорит -
Ведь было мне тогда прозренье,
Увидел в будущем я нас,
Хоть наш еще не пробил час;
Ах, мимолетное видение,
Ах, если б мог тогда я знать -
Из «Аси» б мне бежать, бежать!
VII
Я весело болтал с Аишей,
На шутки «смайлы» рисовал,
Но чувствовал, неровно дышит
Она ко мне, а я все ждал
Чего-то, словно я боялся,
Я оттянуть реал старался,
Не верил, нет, не может быть,
Уже давно пора ей сплыть;
Мне вдруг дает домашний номер,
Я от испуга чуть не помер,
Я не готов был ей звонить,
Но все - назад не отступить;
В трубе ответ ее раздался,
С акцентом голос показался.
VIII
Я мирозданье не разрушу,
Спросив, а прав ли был Творец,
Что, создавая Homo душу,
Страстей подсыпал под конец;
Зачем его Венец Творенья
Терзает сильных чувств боренье,
Приходит день когда-нибудь,
И пламя жарит его грудь;
К чему порой лишь взгляд единый,
Иль разговор почти пустой,
Родит в душе совсем простой
Клубок из чувств неодолимый;
Зачем веками, вновь и вновь,
Нас губит страстная любовь!?
IX
Как жаль, что был я несерьезен,
Что рассосется все, мечтал,
Мой час пробил, и был он грозен,
Реал - свиданья день настал;
Была зима, метель кружила,
И не упомнят старожилы
Такой задиристый январь,
Весь замело Цветной бульвар;
У «Клоунов» назначил встречу
Прождал ее я битый час,
Пурга предупреждала нас -
То понял лишь теперь, замечу;
Хоть был тогда я на коне,
Но стукнул уж полтинник мне.
X
Продрогший, ноги онемели,
Хотел бежать, искать привал,
И в окружении метели,
Я клоунам завидовал;
Почти закончился мой таймер,
Но вдруг она, и весь я замер,
Влюбился сразу, до конца,
Нет удалого молодца!
Не помню, кофе пили, чай - ли,
«Ко мне?» - спросил ее тогда,
Хотя глаза сказали «Да»!
Слова отказа прозвучали;
Что ж, у метро простились мы,
И растворились среди тьмы.
XI
С утра душа моя летала,
Я встречи новой ждал весь день,
Душа на ушко мне шептала:
«Всё кроме Айши - дребедень!»
На Айшу был готов молиться
И даже сослуживцев лица,
Казались в сорок раз родней,
В очаровании этих дней!
Вторая встреча лучше первой,
Ко мне поехали в тот раз,
И оторвать не в силах глаз,
Смотрел на Айшу весь на нервах,
Уже хотел я рисковать,
Тут Айша стала рисовать.
XII
Тогда зачем-то встал я лихо,
Подумав, «Вот же, дуралей!»
Зашел и сзади обнял тихо,
Засунув нос в макушку ей;
В него отчаянно флюиды,
И ароматы, фитонциды,
С ее головки ворвались,
До окончаний добрались!
Мне жаль, бедна моя палитра,
Из слов не свить мне запах тот,
Хоть разговором в целый год,
Хоть после одной - двух пол-литра!
Я в памяти его храню,
Мгновенье то боготворю!
XIII
Возможно даже, я сознанье,
Н а пол - секунды потерял,
Вдруг понял я, что мирозданье,
Мне подарило идеал,
И взять его быстрей хочу я!
Как просто, с новенькой ночуя,
Врагами утром можно стать;
Решил – нет, рано вместе спать!
В волнении руку жал я даме,
А господу шептал “Mersi!”
И проводивши до такси,
Ее домой отправил к маме;
Остаться соло было всласть,
Но вот звонок «Я добралась!»
XIV
Дремал я мало в эту ночку,
Вертелся, думал, спать не мог,
Ходил, мечтая, глядя в точку,
Под утро, как совсем продрог,
Решил, прекрасней нет без спору!
Не спавши, встал, умылся споро,
Навстречу дню, что так светел,
Стрелой на службу полетел!
Работа клеилась, горела,
И в непрерывном стуке «клав»,
Я слышал только «Love, love, love…»
Я делал сразу по три дела,
Мечтал о счастье, тихо пел,
Но ждал нас с ней другой удел.
XV
Прости меня ты, мой читатель,
Что я о нем не рассказал,
Что я, терпенья испытатель,
Упрятал от тебя вокзал,
Где мой герой сейчас родится
Откуда поезд наш помчится
Из точки А до точки Б,
Неся героя по судьбе;
Исправлю я свою ошибку,
На этот долгожданный раз,
Начну сначала, с первых фраз,
И опишу его улыбку,
Родился сын у технарей,
Он назван просто был - Сергей.
XVI
То белокурое творение
Создатель рано им послал,
Чтоб заменить им сон на бдение,
Ребенок первый год кричал,
Малыш бедой и непоседой,
Рос рядом с бабушкой и дедой-
Отец ракеты запускал,
(Жену с собою не таскал);
Не знал обилия земного,
Однако кушал досыта,
Когда сражала дремота,
Сережа сладко спал помногу;
Так проходили день за днем,
Рождая индивида в нем.
XVII
Сережа развивался быстро,
В четыре начал он читать,
На кухне как-то спички свистнул,
Когда ему случилось пять;
Нашел бумаги мягкой ворох
И подпалил! Она как порох
Взыграла пламенем в лицо,
Едва не став ему концом!
Услышав крик, вбежала мать,
Из пламени схватила сына;
Друзья «пожарною машиной»,
С тех пор Галину стали звать;
Ожоги рук, ожоги ног -
Все зажило, спасибо, Бог!
XVIII
Отец работал очень много,
В командировках жил порой,
И не следил за мамой строго,
Чем вскоре нажил «геморрой»;
Разбил у мамы сердце дядя,
Она, на следствия не глядя,
Пустилась в страстный оборот,
Да так, что охнул весь народ;
Хоть дядя был давно женатый,
От мамы сам с ума сошел,
Так бес в ребро ему вошел,
Что без вина ходил «поддатый»;
Коллеги были все в курсах,
Один лишь папа был не ах…
XIX
Мирских малыш не знал сплетений,
Ему что беды, что гульба,
Как папе мама в день осенний,
Сказала «Вместе не судьба…»,
Сергей услышал, но лишь понял,
Что папа маму чем-то донял,
Терпенье выпито до дна,
И мама хочет жить одна!
Вот так малыш остался с мамой;
Сереже шел седьмой годок,
Но знал его весь городок,
Он - бедокур известный самый;
И стала Галя замечать,
Ее зовут «Сережи мать».
XX
С ним в десять вновь беда случилась,
Рыбачить на плотине встал,
Как вдруг тесина подломилась,
И он с плотины вниз упал,
Пошел ко дну он словно камень,
Там темнота, как будто ставень,
Закрыли мигом; все бурлит,
И рак клешней к себе манит;
В груди дыхания стесненье,
Его болтает вверх и вниз,
И близок уж предсмертный криз…
Внезапно, вдруг, пришло спасенье,
И вынесло его на брег,
Опять Господь его сберег.
XXI
Когда открылись двери школы,
Умел писать он и считать,
Впервые в классе двуеполом
Он начал девочек щипать,
Совал им на сиденья кнопки,
И подлетали кверху попки;
Портфели девочкам таскал,
Внешкольных с ними встреч искал,
Ловил их будто бы случайно,
И безделушки им дарил;
За невниманье не корил,
Но им писал записки тайно,
С подружкой Валей обнимался
В девятом даже целовался!
XXII
Была в дому библиотека,
Томов не менее трехсот,
Где молодому человеку,
Развить круг зренья без хлопот
Несложно было, он читал
Подряд все с полок и мечтал,
Вживаясь в Верна и Лондона,
Себя подчас лишая сона;
От дяди мама возвращалась,
Порою поздно, в окнах свет
Еще горит, войдет – уж нет!
За тот обман всегда ругалась;
Когда томам пришел конец,
Ему их начал слать отец.
XXIII
Сереже было только девять,
Когда он бабушке своей
Сказал: «Я не могу поверить!»
И показал газету ей,
«Что за стишки, какая гадость!»
А та, едва скрывая радость,
Ему ответила в момент:
«Так проведи эксперимент,
Возьми, обдумай эту тему,
И напиши-ка лучше сам!»
Сережа сел и к трем часам
Представил бабушке поэму!
Бабулю нужно обвинять,
Что внучек начал сочинять.
XXIV
Отец, что воспитанью сына,
Вниманья мало уделял,
Как будто выбив клином клина,
К радио тягу воспитал;
Лишь пару раз с какой-то схемой,
И с электрической проблемой,
Отец паяльником помог-
Сережа дальше сам уж смог;
Паял приемники на раме,
Ловил сигналы по ночам,
и чтобы внять чужим речам,
Учил английский он часами;
И лет к пятнадцати исходу,
Он понимал английский сходу.
XXV
Галина не простого рода -
Из бывших вышла ее мать,
К тому ж талант был от природы,
Суть красоты душой познать;
Кусок шифона или крепа,
Раскрашен грубо и нелепо…
Она посмотрит, чуть вздохнет,
То так, то эдак повернет,
Машинку из угла достанет,
Приладит лапку, вставит нить,
И, ну давай себе строчить!
Затем к трюмо примерить встанет,
Себе не веря, глянет вид-
А платье, как влито, сидит!
XXVI
Был дядя самых честных правил,
И развестись с женой не смог,
Галину, наконец, оставил,
«Женатые – не мой конек!»
- Решила Галя, но однажды
К ней подошел писатель важный
Её решению вопреки;
Она сидела у реки,
И не спеша точила бусы,
Костей от персика набрав,
В руках напильник и бурав;
«Прелестно!» - выкликнул безусый,
Так познакомились они,
И потекли другие дни.
XXVII
Безусый стал звонить Галине,
К ней приезжать ему не лень,
Но Галя думала о сыне,
И вот настал однажды день,
Безусому сказала строго:
«Ты знаешь, ты мне мил, ей богу,
Мне хорошо с тобой, Денис,
Вот мой совет - на мне женись!»
И прекратила разговоры;
Совет сей Галин принят был,
Денис на свете все забыл,
Совсем недолги были сборы,
Немного книг, тетрадь стихов,
Он с чемоданом был таков.
XXVIII
Жила Галина в коммуналке,
Где места мало, часто там,
Гремели в кухне перепалки,
В крик разбирался всякий срам;
Не продержаться там пииту,
Скорее ляжет он под плиту!
Хоть часто не ловил удач,
Денис начал просмотр дач;
Искал он долго, ездил много,
Порой почти лишался сил,
Порой законы поносил,
Порою лишь молился Богу;
И, видно, сжалился Господь,
Вдруг обреклась идея в плоть!
XXIX
Домишко древний, не палаты,
В нем раньше фельдшер проживал,
Но непростой вопрос оплаты
Перед Денисом твердо встал;
Попутный ветер дунул в спину,
Однако же лишь половину,
Как ни крути, имел Денис;
Он сам себе сказал: «Крепись!»
Весть, так ему хотелось счастья,
Себя из кожи так он рвал,
Что до копейки все собрал,
Хоть не был он обласкан властью;
На рубеже полсотни лет
Зажег он в окнах новый свет!
XXX
Над тихой речкой сложен дом,
От дома недалек лесок,
Роялю век, что в доме том,
С рояля сыплется песок,
На потолках жива лепнина,
Ну вот, пожалуй, вся картина;
Добавлю, разве что, сарай,
Таким вначале был их рай!
Таскать же из колодца воду
И заниматься колкой дров
Денис совсем был не готов,
И он затеял стройку с ходу,
Уборной, ванной и антенны
Не знали прежде эти стены.
XXXI
Про жизнь Дениса вместе с Галей
Отдельный сказ, и книга есть,
Делили радость и печали,
Первей всего хранили честь,
Не всякий был в их доме принят,
Врага увидев, брови сдвинет
Денис, и не подаст руки,
Любым советам вопреки;
То стало скоро всем известно,
Но те, кто пущен за порог,
Влюблялись в маленький мирок;
Бывало в доме часто тесно,
Певцы, поэты и артисты
Любили дома воздух чистый.
XXXII
То были годы, что застольем,
Народ позднее назовет,
Их славен дом был хлебом-солью,
Что дарит вдохновенью взлет;
Нужны таланту щи да каша,
Калорий просит голова,
Лишь так рождаются слова,
Что сотрясают жизни наши!
Путь от плиты к столу для Гали,
Дорогой счастья быстро стал,
Денис лишь о таком мечтал,
Так быстро дни их пролетали!
И если на столе коврига,
Так тут же с нею рядом книга.
XXXIII
Сергей любил гостей собранье,
Обмена мнений чудный шум,
Где с полуслова пониманье,
Рождает быстрый, цепкий ум;
Где дружба силу обретает,
Цитаты вдоль стола летают,
И где бокалов перезвон,
Ничей не потревожит сон;
Тишком присядет он в сторонке,
Где видно, слышно всех гостей,
И мир становится светлей,
Как будто нет в нем оборонки,
И термоядерных ракет,
Нет даже милых детских бед!
XXXIV
Денис читал, работал много,
Покрыт стихами был весь стол,
По чести, элегантней слога,
Читатель вряд ли бы нашел;
Друг прикроватный – томик Гёте
В его руках, уж мысль в полете,
Так легок стиль его пера,
А в нем поет ума игра;
Блаженный дух Евтерпы в доме,
Лишь одному готов служить,
Кому бы рядом с ним не жить,
Никто не мил был музе кроме
Дениса, лишь ему давала
Она работать до отвала.
XXXV
Сидит, Денис, читает в кресле,
Вдруг засмеется, иль вскричит,
Иль, книга интересна если,
Он на полях NB строчит;
Ума работа непрестанно,
Так стих рождается нежданно,
Он как загадка, чудо-плод,
Хоть не положишь его в рот,
Но странно: больше гонораров,
Давали детские стихи,
А с лирикой дела плохи,
Не создавая мемуаров,
Скажу читателю, постой,
Поэт Денис был не простой!
XXXVI
С отцом Сергей видался редко,
Ведь тот семью давно имел,
В семье росла дочь малолетка,
Мальчонка с дочкой был несмел;
Отцом однажды взятый в отпуск,
Мог получить там в рай он пропуск,
Ведь снова чуть не утонул,
К могиле Днестр его тянул,
Уж было гибели виденье,
Но к счастью с пляжа у реки,
В виде протянутой руки,
Ему опять пришло спасенье;
Что ж, сам себе Сергей признался,
Он с этих пор воды боялся.
XXXVII
Когда Сереже после школы,
Светило в армии служить,
Мечтал он страстно, без прикола,
Сбежать, чтоб в Штатах дальше жить,
Оригинальным то желание,
Не назовешь, но и призвание
Никак не выберет Сергей;
Уж остается мало дней,
Уже грозит ему повестка,
Пора принять решение резко,
Вот думать некогда, он тут,
Идет в ближайший институт;
Вслед за отцом он в ВУЗе этом
Стал инженером по ракетам.
XXXVIII
Кто помнит, было на «картошку»
Студентов модно посылать,
И там, совсем не понарошку,
На грядках заставлять пахать;
Однажды утром после каши,
На грядку парой встав с Наташей,
В напарницу влюбился вдруг,
Но у девицы был уж друг;
Враги, столкнувшись к носу носом,
Диктату сцены вопреки
Не стали биться как быки,
А к Натке подошли с вопросом:
«Со страсти оба без ума,
Ты сделай выбор свой сама!»
XXXIX
Решить любовный треугольник,
Наташа долго не могла,
Ей каждый дорог был поклонник;
Уже легла ночная мгла,
По пионерлагерю все кругом,
Ходили трое друг за другом,
И всем уже хотелось спать,
Пришлось Наташе все решать;
Но выбран ею был соперник,
Вздохнувши, спать ушел Сергей,
Решив, что утро мудреней,
Уткнулся носом он в наперник,
Впервые от любви страдал,
И тихо полночи рыдал.
XXXX
Случилась с выбором оплошка,
Соперник сессию завалил,
Ошиблась девушка немножко,
Парнишка в армию срубил,
Чтоб завершить историю эту,
Не нужно много слов поэту,
Сергей отличником прослыл,
И хоть с Наташей рядом был,
И видел, как она вздыхала,
Ее в упор не замечал,
Других девчонок привечал,
И было их, скажу, немало;
На курсе пятом все ж простил,
И год любил, что было сил!
XXXXI
Был нрав Дениса неустойчив,
Об этом знали все друзья,
Он строг бывал, но и отходчив,
Об этом не сказать нельзя,
А с появленьем у Сергуши,
Желанья вызнать женщин души,
Денис сказал: «Сергей, домой,
Ты - лишь с законною женой!»
У Гали, в старой коммуналке,
К соседям вдруг пришла напасть –
Порой унять не в силах страсть,
Орали девушки нахалки;
Так криком пару раз пугали –
Ментов соседи вызывали!
XXXXII
Любовь Сергея появилась,
Кто так мешал, тот и помог,
К Денису в гости напросилась
Однажды пара чудных ног,
Принадлежали ноги Нине,
Актрисе, хоть не балерине,
Но танцовщице все ж под стать,
Сергей едва успел привстать,
Когда она в их дом влетела,
Привет ей бросить он хотел,
Но лишь как лебедь зашипел,
Беседа дальше с телом тела,
Как водится, меж них пошла,
Впервые страсть его нашла.
XXXXIII
За ней ухаживал всю зиму,
Та - ни в какую, хоть убей,
Сергей моложе был, чем Нина,
И надарил букетов ей,
Наверное, на две клетушки,
Общажных, где жила с подружкой
Нина, рядом был великий МХАТ,
Богемы сладкий аромат,
Витал над грязною общагой;
Пришел в Москву холодный март,
А вместе с ним Сергею фарт,
Любовь пронзила Нину шпагой,
Запели на ветвях скворцы,
Общаги стали как дворцы.
XXXXIV
Так длилось год почти их счастье,
Сергей ей руку предложил,
Здесь свою авторскую власть я,
Прости, читатель, применил;
Однажды он вернулся ночью,
Не позвонив ей, между прочим,
На месте он своем застал,
Того, кто с ней два года спал,
Я Нину вовсе не сужу,
Так сладок был богемы дух,
Что позволял он сразу двух,
а может трех, я не скажу,
Иметь наравне женихов,
Сергей лишь сплюнул, был таков.
XXXXV
Но химия тела знает дело,
Сергей два года отстрадал,
Пока он, наконец, несмело,
Ухаживать опять начал,
И появились вновь подружки,
И громко застучали кружки,
Сергей прошел сквозь женщин строй,
Несмелых обещаний рой,
И к тридцати решил жениться,
Но сколько долго ни искал,
Счастливым снова он не стал,
Он так и не сумел влюбиться;
О, если б я всесильным был,
Любовь совсем бы отменил!
XXXXVI
Черед пришел мой к героине,
Повествованье повернуть,
Надеюсь, что я неповинен,
В том, что пришлось тебе уснуть,
Над строками, читатель милый;
Я рассказал тебе, как смог
Как испытаний первых силы
Герой романа превозмог,
Как сквозь огонь, воду и трубы,
Прошел, и взрослым стал совсем,
И как страдал он, прежде чем
Впервые губ коснулись губы;
Читай, останься, день за днем,
К развязке вместе мы пойдем!