Привыкай, сынок, к пустыне…
И. Бродский
Ветер с визгом срывает
Плоть с прозябшей души
Тот кто мучает, знает
Сколько боли внутри
До какого порога
Можно губы кусать
Чтобы небо и бога
Не начать проклинать.
Синий маленький шарик
В звездной гуще – Земля
Там когда-то был садик
Там когда-то змея
Или черт полосатый
Горький плод протянул
Молодой первобабе
Утонченную дурь
Так толкают на пати
Поколению некст
По цепочке как радий
Рос к себе интерес
И возрос и затмил
Все, что светит во вне
Мы остались один
На один с «Я» и »МНЕ»
2
Одиночество старше
Этих дряхлых небес
В оседающих башнях
Изможденных телес
Мы живем на от шибе
Друг у друга и нет
Ни окна ни, ни отдушины
Есть только свет
Звезд далеких и шатких
Как слеза в уголке
Глаз подставленных ветру
На осеннем холме.
Есть прогорклые дали
В пустоту их глядясь
Невозможно подняться
Можно только поддать.
В этих далях и блеске
Огоньков в темноте
Ужас прошлого века
Тот который в себе
Мы несем по сей день
Безнадежно отстав.
Но в грядущее дверь
Наконец отыскав
Мы навряд ли войдем
От волненья трясясь.
Время лишь водоем
Над которым склонясь
Не узнать ничего
Не увидеть лица
Только волны и рябь
Да крупицы песка
На белеющем дне.
Но ангел резвясь
Взбаламутит в строке
Букв зыбучую вязь.
И затеплится что-то
И что-то пронзит
И покажется вздором
Безумный транзит,
И далеко умчится
Эпоха ,толпа
Наслаждаясь фальстартом
Легка и слепа.
И сокроется за
Поворотом. А мы
Остаемся. Глаза
Чем-то горьким полны.
Одиночество. Башни…
Но черный песок
Оседает. И Ангел
Зажег огонек.
3
Тихим светом озарен
Жаркой синью утомлен
Ты уйдешь, куда – глаза
Не увидят никогда.
Этот бред и эта муть
То, что может повернуть
Что-нибудь в чужих срдцах
Просиять заставят прах.
Или небо обернуть
На листы как крынку. Пусть
Льется белое нутро
Темноты, как молоко.
Лейся, лейся из щелей
Из хвостатых фонарей
Из окошка чердака
Из серпа и чеснока,
И туманов, облаков
Из спиралей и шаров
Из медведей, овнов, рыб
Сквозь заплаты черных дыр.
Лейся, лейся. Пусть поток
Смоет то что было в прок
Что копилось впопыхах
Что коптилось на листах
То что стыло на душе
как проклятие во вне
прорываясь в виде слез
после водки и колес.
Лейся. Каменные дни
Раздроби в тисках реки
На песчинки на слова…
Постели на ложе дна
Чтоб не глина и не ил
Не мутили воды. Пил
Чтобы каждый новый век
Из горсти Пречистый Свет.