I.
Сны беззащитные с башен сталкивать
В нежные руки волн…
Я проскользну, не касаясь старого,
Твой не встревожив сон.
Плавлюсь, скольжу меж извивов черных
Отблеском маяка,
Нежно целую в лоб, рассеченный
Тенью от плавника.
Спи в бесконечности гибких линий,
На океанском дне,
Мальчик-акула, раненный в спину,
Спи – наяву больней…
II.
Канатоходцы прячут в ладонях
От ветра засушенные цветы,
Тая покорно в глазах бездонных
Океанской бушующей темноты.
Юношей траурно-нежных, статных
Примет суровая колыбель.
Дрогнут натянутые канаты,
Прощаясь с упругой тяжестью тел.
Падай в объятья прозрачной стали,
В лес невесомых тихих стеблей,
В ночь… Омывает суровые скалы
Священная кровь его кораблей…
III.
Вспышки – беззвучные быстрые солнца
На оглушительной глубине…
Тонко… Так нежно и больно рвется
Память на атомы прожитых дней -
Сизо-серебряных: в цвет океана.
Обжигает глаза сквозь прозрачные веки
Красота сурового капитана,
Властелина галактик. Сверхчеловека.
И – за миг до Луны – расцветает нежность,
Стеблем золотым оплетая мачты…
Тает в темноте все, что было прежде…
Эта близость ранит. И ты заплачешь.
IV.
Я глажу изнанку Вселенной, я успокаиваю
Твое сердце, смертельно раненное, мой мальчик…
Я вытащу гарпун и приму твою тайну,
И глаза темноты, не таясь, о тебе заплачут.
Любовь приходит бесшумно, удерживая ладонью
Океанское пламя – ярость волны цунами,
Готовой обрушиться мощью тысячетонной
На сокровенный город с именем тайным,
Ворваться в зрачок ослепительным белым взрывом,
До остановки дыхания красивой смертью…
Опускается медленно парусник тысячекрылый
В ледяные глубины, тая, лишаясь света…
V.
Обнаженное легкое по миллиметру срезая,
Твой палач с каждым жестом сильней походил на бога.
Багровеющий сумрак клубился перед глазами –
Омут страшного счастья в огне… Ты кричал от боли.
И губами, кроваво истекшими в тонкие линии –
Словно к ангельским крыльям, к подолу изодранной мантии...
И мачта врезалась в небо сверкающим клином,
И смерть облачала тебя в каменные латы…
…Только тени у дна будут тихо шептать о неведомом,
И уснувшее пламя волн серебром подернется…
В темной бездне будут парить, словно в танце медленном,
Паруса, что алели в лучах закатного солнца…