Вот доживет до снега и уйдет
безмолвный постоялец мой осенний.
Стерпеться нелегко с ним – он рассеян,
почти всегда нетрезв; из года в год
по осени снимает угол он,
чтоб ворошить в каминной топке - угли,
в себе – сомненья, день за днем по кругу,
им несть числа, их имя легион…
И, кажется, что дела до него
нет никому в кромешной ойкумене
немых богов в двенадцатом колене…
он, впрочем, сам – вино, зола, огонь,
еще огонь, еще зола, вино,
весь этот круг пожизненно печальный –
такой же – он шкатулка умолчаний,
коробка с тьмой, её второе дно…
И всё ж, когда уйдет он - нелюдим,
но светел - в снегопад, что слепит веки,
по дому только призрак человека
скитаться станет с именем моим…