Где-то в темных морях бродит Эльм – одинокий старик.
Огоньки зажигает для тех, кто с надеждой расстался.
Звал его я однажды во тьме. Только не докричался,
И на мачте моей не зажег огонька тот старик…
Между черных оскалов скалы маяки тщетно жду.
Мне назло в звездах тучами бродят шипящие бури.
И на палубу больше не выйдет никто, не покурит, –
Ни огня, ни искры в этих волнах уже не найду.
В шелк теней улеглась заостренная болью луна.
Шепот волн охлаждает любые уютные думы.
Тяжело. Сундуки, что доверили мне толстосумы,
Тянут к мертвому дну. Только их ли в той тяге вина?
Здесь кончается свет. Я зашел за черту, за порог.
Мне осталось во мгле наскочить на заблудшую душу.
Так напрасные чаянья чьи-то собою разрушу,
Но и сам, сбросив в воду концы, обозначу свой срок…
Расшибаю белесые гребни. И в пьяной тоске
Я фальшиво, скрипуче пою про былые победы.
Про свинцовые ливни, про рифы, акульи обеды,
Про разлуки, застывшие криком в прибрежном песке.
Пятна крови и вин украшают все тело мое.
Я свободу искал, но ее заглотнув, поперхнулся!
Для чего в океанское чрево как в сон окунулся?
Душит ужасом душу с тех пор сновиденье мое.
Где-то в дальних морях бродит Эльм, сумасшедший старик.
Огоньки зажигает для тех, кто с надеждой расстался.
Только я за чертой одиночества долго скитался,
И меня отыскать в черной тьме не посмел тот старик.
19/10 – 2006 г.