В темно-синей шелковой пижаме,
Повалившись на свою постель,
Я сорву журавлик-оригами,
Разверну, прочту в потемках «Belle».
Помню всё: я пела по-французски
В полнолунье только для тебя.
Не беда, что знала только русский,
Раз в ту ночь забыла я себя.
Я уже уснуть была готова,
Я уже почти тогда спала,
В полудреме видела другого,
С чьих ладоней капала смола.
Вдруг снаружи сломанной сосною
Потянуло, распаляя сон.
Встрепенулась, слышу: «О, порою
Ты умеешь просыпаться!» Он...
Он: совсем не тот, кого ждала я -
Тоже весь пропах сосной, костром...
Обнял крепко - отстранилась злая,
Рядом лег - смутилась. А потом...
Властно обхватил мои запястья.
Вырвусь! Бесполезно - он сильней.
А другой, тот спит: от Маши спасся -
Пусть влюбленный мучается с ней...
Темно-синий шелк воспоминаний
Принял цвет и глубь твоих очей...
Никаких не знаю заклинаний,
Чтоб вернуть огонь былых ночей.