Он, обреченный на смерть от газеты,
Тот что ночами терзает наш слух…
Слуга, нехорошей зимней приметы,
Черно-зеленый уродливый мух.
Из червяка, превратившись в изгоя,
Начал нелепый, бессмысленный путь,
Но отличался от общего роя,
Воздуха чистого, жаждал вдохнуть.
Крылья, его под настроив по веру,
Сами несли к золотистым лугам…
Крошечный мозг, путь размерив по метру,
Все остальное, доверил глазам…
Но подвели в предрассветном тумане,
Сотни подвижных зеленых зрачков,
Крылья застряли, в липком капкане,
Вечно голодных, больших пауков…
Бился в истерике, пойманный в сети,
Маленький, глупый, уродливый мух…
Путь завершился в паучьем корсете,
Больше ничей он не мучает слух.