Вечерний ветер свеж и прям,
лучи бегут по дну.
Как розу, поднесу к губам
морскую тишину.
Здесь бирюзовая вода
застыла в чашах бухт,
а вверх – такая высота,
что замирает дух,
и резкий клекот хищных птиц,
стремительных как луч,
летит уже не вверх и вниз,
а вглубь отвесных круч,
где девы каменные спят,
и каменный дракон,
где сердце рухнувших громад
струит глубинный звон,
а под парчою ржавых скал
невидимый родник
сочась по капельке, создал
непрошенный цветник.
И память хочет этот миг
причудливым цветком
вложить, любовно распрямив,
в растрепанный альбом,
как будто счастье – навсегда,
забыл – открой и тронь,
и одиночество как дар
ложится на ладонь,
а ветер, теплый и живой,
чуть горек, как миндаль,
и первобытной чистотой
полна его печаль.