Очень тонкая стенка. За стенкой – чужие. Чуть
посильнее надавишь – и рухнет. И вот тогда
оголенные нервы соседей, их провода
захлестнут мое горло, не давая вздохнуть.
И я стану им лампой, стану, словно торшер,
освещать их отлаженный и отглаженный быт.
Но однажды женщина скажет: слушай, mon sher,
не ввинтить ли стоваттную лампу, что-то слабо горит?
Я на сто не рассчитана, только до сорока.
Я сгорю. Дама скажет: жаль, у нее был стиль,
а мужчина обнимет крепко и на руках
донесет до ближайшей свалки и сдаст в утиль.