1.
Ойкумена
Ржавые баки.
В мусоре роется бомж.
Хлеб наш насущный…
С рыком приедет
мусоровоз – как дракон:
рыжий, смердючий…
Крысы на время
покинут злачный приют.
Коллапс переждут.
Ойкумена бессмертна.
2.
Дворник
В рыже-зеленом –
дворник под желтой листвой.
Он чужестранец.
Узкие очи
мерят с восточной ленцой
ширь тротуара.
Скоро снега. А пока –
пир увяданья.
Мастер метлы и совка
чужд состраданью.
3.
Особняк
Старые брёвна
бархатисты на ощупь.
Мрак благородства.
Дивны оттенки
ветхой кирпичной стены.
Жизни неровность.
Необитаем,
дышит еще особняк,
бездомных собак
обреченный хозяин.
4.
Икебана
Алый шиповник,
пунцовый боярышник,
рдяные клёны…
Ягоды волчьей
убийственный яд
– гордость газона.
Сама для себя
наряжается осень.
Кому ты нужна,
в свои сорок восемь?
5.
Бонсай
Бог развлекался.
Шарик из глины скатал.
Вырастил садик.
Вышло красиво.
Добавил органики.
Экий забавник!
В линзу вселенной
созерцатель незримый
следит с удивлением,
как чахнет бонсай.
6.
Гагаку
Грохот трамвая
и визг тормозов
в кластер сольются.
Вопли сирены
(менты или медики?)
в окна ворвутся.
Вступит будильник,
озвучив тему Судьбы.
Рай урбаниста.
Рассветный концерт Москвы.
7.
Нашествие
Сгинь, тамагочи!
Черепашки ниндзя – брысь!
Прочь, покемоны!
Долой «мицубись»
на одной шестой суши!
«Сони», заткнись!
Хокку – под запрет!
Фугу – слушать, не кушать!
И – совсем напоследок:
свали, дзюдоист!
8.
Гейша
Девка шалая
с голым пузом и в дредах
виснет на парне.
Как бывалая:
пиво и сигареты,
юмор матерный…
А из сумочки
– Сей-Сёнагон торчит.
Ликёру бы рюмочку.
Очень жизнь горчит.
9.
Взаимность
Всеми мозгами
внедрившись в Мураками,
балдеет Москва.
Японский сонет,
словно вирус заразный,
проник в интернет.
А хитрый сосед
у себя на татами
Соловьева-Седого
мурлычет в тоске.
10.
Сэнсею
Счёт вести слогам,
когда смерти бессчётны?
Ткать узоры грёз?
Бумажный домик
от бурь тебя не спасёт.
Зимы жестоки.
Нравы – не лучше.
Любой отморозок сожжёт
твой искусно взлелеянный сад,
подвернись ему случай.
Не мучься.
Добавь лишний слог.
Никакой крамолы тут нет.
В этом городе всё безразмерно.
Здесь не верят слезам и живут наугад.
До семнадцати строк
вырастает прощальный сонет.
(Как мутант).
(То, что в скобках – не в счёт).
Москва, октябрь 2006