Она молчит, едва краснея,
Свой пряча взгляд за тишину.
Настал тот час – царица, фея,
Им ночь расстелет простыню.
Движенье шёлкового платья,
Цветок, застрявший в волосах,
И лёгкость тонкого запястья,
И томный вздох: «О, боже, ах…»
Луна роняет свет вуалью
На слабый блеск открытых плеч,
И тусклый луч незримой далью
Уходит вверх от тонких свеч.