Я не знаю зачем публикую эти комментарии, они по смыслу не новы, в них всем очевидно моё бурчание в адрес состояния вещей в той области, что зовётся литературою и оно отнюдь не украшает бурчащего...
Но для Стихиры сие наверное будет кому-либо актуальным и поможет избавиться от предрассудков и прояснит перспективу, если её этот "кто-либо" искал, пусть и неосознанно. Есть ещё одна цель, решающая мой скепсис - всё-таки Стихира имеет свои преимущества, они в естественности её положения - вот единственно с этой целью прояснения её статуса я и решился опубликовать здесь это.
Г.Ш.Дилетантская поэзия часто сводит высказывание к функции межличностного общения. Нагляднее всего это происходит у “сетевиков”. К которым, в каком-то смысле, можно отнести всю новую литературу — ее авторы, так или иначе, выросли у экрана. Их стихи отличает удивительная вещь — полное отсутствие сверхзадачи. Выучились как-то плавать, но плавают в лягушатнике. С помощью стихов передают пустяковую информацию. Которая обсасывается тысячами бездельников в интернетовском Живом Журнале. Просто в форме стихотворения она выглядит более концентрированной. Смешно, но размер стихотворения часто определяется форматом экрана. Нужно, чтобы оно, стихотворение, не выходило за пределы окошка. Поэтому они у них часто маленькие.
- Комментарий: Если дилетантская - одна строна этой дихотомии поэзии, то надо полагать другая сторона - профессиональная поэзия. То есть другая поэзия у тех, кто ею зарабатывает и тем живёт. Вполне логичная точка зрения, если полагать, что плохие стихи трудно сбыть за плату и стало быть жить на них. Но это первое приближение - поверхность проблемы деления поэзии на такие части, другой вопрос - зачем ГШ хочется подчеркнуть это дилетанство. Откройте любой литературный журнал - вы с лёгкостью найдёте в нём стихи, читая которые вас охватит удивление: и такое печатают!? То есть это не проблема качества продукции, а проблема доступа к кормушке. У сетевиков взгляд острее: графомания или не-графомания и так было и будет всегда. Сегодня вы графоман, а завтра - мастер, ну - не обласканный признанием - только и всего, всё в ваших силах - дал бы только Бог таланта. :) Ярлык дилетантизма есть пожизненный ярлык прозябающего где-то в безвестности графомана, он - оружие тех, кто не желает увеличения "рынка" поэзии - им уже хорошо и для них лучшее действительный враг хорошего.
Надо сказать, что безапелляционный тон ГШ удивляет: полное отсутствие сверхзадачи (!?)- неужели и он этим (не) страдает? неужели в сети все стихи без сверхзадачи? Выучились где-то плавать - то есть это максимум того признания сетевиков, которое у него возможно :) - всё-таки плавать могут; обсасывается тысячами бездельников - а это уже плохо скрытая зависть; просто... выглядит более концентрированной - можно подумать, что ГШ наоборот - разводит чем-то свои смыслы; :) Определяется форматом экрана - ага, или форматом А5. Стихи напечатанные в журналах потому такие длинные, потому что эти журналы толстые. Да что и говорить - абсолютно несостоятельная точка зрения.
Д.Т.Но с техническим прогрессом величина экрана растет...
- Комментарий: Чайника издалека видно - этот не знает, что такое "разрешение" экрана.
Г.Ш.Значит, следует ожидать роста объема стихотворений! И ругать-то их не за что. Поскольку можно понять: люди находят в сетях родственные души — и общаются. Тоже спасение от одиночества. Раньше спасались в каких-то других формах. Дневники, альбомы в ХIХ веке. Письма перышком на бумаге, которые идут неделю и нужно ждать, тем самым заполняя время.
Но толчок к поэтическому высказыванию должен поступить сверху. Это как мощная подача в теннисе. Которую тебе необходимо отбивать. А тут просто стучат мячиком об стенку. Настоящий поэт получает подачу. Откуда — не знаю, да и не важно. Называйте как хотите. Но вызов, подача — она всегда есть. Должна быть. И ты должен ответить, отбить. И ты отбиваешь. В случае с регулярным стихом — через сетку. В случае с верлибром — без, как сказал классик. Что, возможно, еще сложнее.
Наше время чрезвычайно замусорено, захламлено. Другое дело советская эпоха. Все четко знали, где свое, где — чужое. Надел маску, сунул фигу в карман, открыл дверь и вышел на улицу. Сыграл роль, вернулся. Снял маску, надел тапочки, сел на кухне пить водку и говорить о смысле жизни. У нас же все гораздо хитрее. И маску от лица отделить иногда невозможно. Поскольку современное общество построено на гиперболизации... на тотальном несоответствии формы и содержания. Все преувеличено. Вот ты, ты когда-нибудь испытывал “райское наслаждение” от “Баунти”? Или от йогурта? Сверкали у тебя зубы после “Орбита”? А между тем об этом твердят на каждом углу. Вот и у “двадцатилетних” все немножко преувеличено. Они придают слишком большое значение тому, о чем пишут. Самому факту письма. Но за тенденциями в их поэзии слежу не без интереса, хотя стихов пока вижу мало.
- Комментарий: Даже как-то неудобно за ГШ - вроде говорит вполне убедительные вещи про "спасение от одиночества", про " толчок к поэтическому высказыванию" - но каков непомерный наив в отделении зёрен от плевел: те пусть себе строчат в сети, общаясь и тем спасаясь, а мы будем "толкаться" у кормушек. Прочитав про наше замусоренное время я вспомнил слова, которыми в "Арионе" был предварён этот диалог
"...Дмитрия Тонконогова и Глеба Шульпякова — представителей “поколения тридцатилетних” — объединяет не только то, что их детство прошло при советской власти, а зрелость подступает сейчас, в эпоху массовой культуры, но еще и цельность свободного взгляда на мир, которая упраздняет любое разделение на традицию и авангард. А разговор их, если отбросить частности, — о происхождении того зрения, которое, в сущности, и делает поэта поэтом. И о том, что “происхождению поэта” мешает, а что — помогает." Слова " тотальное несоответствие формы и содержания", " всё преувеличено" - по моему более подходят к периоду советской власти, что же касательно современного периода, то это смешно - вспоминать о рекламе, её засилье - как будто реклама, пиар - главные маркеры этой эпохи, или, во всяком случае те, что наиболее досадили поэтизирующему "ощутителю" времени, уж если они "делают поэта поэтом" интересным "Ариону", то горе этому журналу, ой - какое горе! Ж%) Стихов вижу мало - куда уж! Не пробиться!
Д.Т.В последнее время поэзия становится все более театральной, что ли. И не только молодая. Интернета уже недостаточно, люди хотят живого общения. Недаром в одной Москве каждый день проходит штук пять поэтических вечеров. Все бы хорошо, но слишком серьезно относятся к факту выступления, ладно бы письма. Даже стихи пишут с прицелом на последующее исполнение.
Но никакие публичные чтения с разными фитюльками меня не обманут. Ведь это совершенно прозрачный, простой механизм воздействия, скорее психологический, нежели литературный. Тебе ведь наверняка встречались люди, совершенно теряющиеся, когда на них кричат, но вполне стойкие в других некомфортных условиях. В разной степени это сидит в каждом из нас, чем и пользуются наши признанные декламаторы. Например, брутальный Андрей Родионов, социально-истеричный Всеволод Емелин или Дмитрий Воденников — интеллигентный вариант известного юмористического приема “Слусай, музыґк!”, т.е. обращение к конкретному слушателю (хотелось сказать: пользователю). Только Воденников не тычет пальцем, но манерно так берет за лацкан или за пуговицу. Разумеется, речь идет не о самих текстах, а об их эстрадной подаче. Но даром ничего не проходит, особенно соблазн успехом (или успех соблазном?), когда начинаешь всерьез задумываться о том, как будешь звучать и смотреться. Синдром детского утренника.
Я ничего не имею против публичных выступлений, но это штука второстепенная, всего лишь дополнение к печатному тексту. А так, можно и поучаствовать даже в какой-то откровенно пародийной, абсурдной акции. Как говорила героиня “Служебного романа”: “У меня настолько безупречная репутация, что пора бы подпортить”. Да что там “Служебный роман”, тот же Мандельштам был готов печататься хоть в телефонном справочнике. У него, конечно, были иные причины, но все же...
У меня есть знакомый, не очень молодой, но довольно бодрый. Он уже много лет ездит на троллейбусе одну короткую остановку от работы до дома. Я ему: пешочком-то, по хорошей погоде, приятственней будет. Он соглашается, но говорит, что нужно ведь “оправдать” проездной. Так и иные наши поэты ездят на завоевание зрительской аудитории как на работу. Чтобы оправдать свое предназначение...
- Комментарий: Ах, оказывается нашим мэтрам не везде успех, не всюду их встречают с восторгом. Что ж, беку - беково, меку - меково...
Г.Ш.После того, как ты постоял на крыше и испытал это ощущение, ты ждешь того же и от чужих стихов. И не находишь. Эти поэты, опять же, не виноваты. Особенно те, кто младше нас. Я вообще не знаю, как они растут, в такой вот реальности. Мы застали три огромных эпохи, три реальности. Советскую, постсоветскую и нынешнюю, путинскую. Которая вся состоит из панцирей, один на другой надетых. Еще ведь очень важно, в каких декорациях проходит детство. И у нас оно было окружено, при всем при том, подлинными вещами. Неказистыми, но настоящими. Молоко белое, машины грязные, сахар в пакетах из крафтовой бумаги с опилками, апельсины из Марокко, бананы — зеленые, вроде так. Я хочу сказать, что в СССР не было дизайна. Он отсутствовал как таковой. И вещи, пусть вынужденно, представали в своем естественном виде.
Вот, кстати, еще один тип современных поэтов. Инкубаторные, тепличные. Особенно их много в столицах. В этом смысле я, конечно, человек счастливый, потому что абсолютно дикий. Вот представь себе этот ужас: ты растешь в филологической семье. Папа — переводчик, мама — редактор (или наоборот). С детства слышишь разглагольствования о литературе, высоких материях. Наблюдаешь поэтов, писателей на кухне. Потом тебя запихивают на филфак, там опять литература. Потом тебя пристраивают в журнал-газету-радио — и все, готов цыпленок жареный. Что может написать такой стихотворец? Вот именно, некие упражнения в филологии, только в столбик. И в этом смысле Емелин и Родионов мне гораздо симпатичнее. Потому что честнее. Даже Пригов пишет сейчас какие-то человекообразные, теплые стихи.
- Комментарий: Я - хороший, симпатичный где-то даже, есть и похуже меня - то есть совсем несимпатичные стихотворцы. Но не Пригов - это суперпупер-див.
Д.Т.Так он и раньше иногда писал человеческие стихи, вот этот замечательный стих, наверное, никто не помнит, может быть даже сам Пригов, его и в Интернете нет:
...И подумал я: вот ты ходишь, любуешься,
берешь и оставляешь вещи
А как истлеешь, кто тебя полюбит —
разве только что с тобою рядом истлевший!
Не могу сказать, что меня с детства окружали интеллектуально-филологические смыслы, скорее нет. В старших классах мы с учителем литературы, который был “не от мира сего”, организовали литературный союз. Нас спонсировали сразу две комсомольские организации, “Пульс” и “Импульс”, не подозревавшие о существовании друг друга, так что “спонсорство” удваивалось. Хорошее бендеровское начало. Ездили по стране, выступали со стихами, пока не оказались на таллинском вокзале без денег, еды и крова, но одухотворенные по самые уши. Далее виртуальная влюбленность в поэтессу — победительницу “Конкурса одного стихотворения” в журнале “Смена”. Чем не побудительный мотив? На следующий год победитель уже я. Публикация тиражом в 2 миллиона! Тогда все и началось, хотя еще не было написано ничего толкового. Все-таки прав писатель Клех — в основе творчества лежит какая-то “ушибленность”.
Кстати, он и предложил тебе составить антологию “10/30. Стихи тридцатилетних”. Прошло уже несколько лет. Если бы ты составлял ее сейчас, изменил бы что-нибудь?
- Комментарий: Ох, уж эти бывшие комсомольцы! Подождите - скоро они начнут печатать мемуары типа "Как мы подрывали советскую власть и веру в светлое будущее и на что мы напоролись..."
Г.Ш.Одно-два имени я бы убрал, да. Но что сейчас говорить? Книга делалась тогда, и тот момент отражала. Чем эта антология интересна — тем, что она не клановая, это не “школа”. К нам это слово не клеилось. Школа — это люди, исповедующие одинаковое направление в поэзии. А здесь у каждого было свое, при общем понимании смысла и назначения поэзии. Исходя из своего понимания я и увидел этих десятерых. И в этом смысле антология, как мне кажется, удалась. У каждого в ней небо на секунду, на минуту — но открывается. А вот добавил бы что-нибудь, не знаю. Возможно, Александра Сороку, но его я и тогда звал.
- Комментарии: Ну, ну - не клановая, кто бы говорил: просто ваш клан не в школе сформировался, а в порядке блата и доступа.
Д.Т.Сорока, помнится, попросту не удосужился собрать свои стихи. Что на него похоже. Еще год назад прошла презентация его книги “Тутырь”. Это замечательно, только книги до минувшего апреля не существовало в природе, кроме единственного экземпляра, сшитого вручную и купленного там же на стихийном аукционе поэтом А.А.Странно, что не появилось рецензии на несуществующую книгу.
- Комментарий: Что на него похоже. Странно.
Г.Ш.Есть еще какие-то симпатичные мне ребята, чаще из провинции. Я их печатаю в “Новой Юности”. Но им страшно не хватает воздуха. Темы. Им бы посмотреть на то, что творится вокруг. Подышать. Но по миру ездят чаще всего “инкубаторные”, которым все равно не в коня корм. Такой вот печальный парадокс. Но я давно заметил, что к нам подтягиваются живые люди и отползают кабинетные. Подтягиваются те, кто отличает живое от мертвого. Причем поэты разных поколений. Младше, старше. Мы узнаем друг друга. Не знаю, откуда это чутье берется. Наверное, из детства. И в этом смысле наше советское детство удачное: в нем ты учился отличать живое от неживого. И после этого никакая культура с ее аллюзиями и смыслами тебе уже не страшна.
- Комментарий: страшные вообще-то слова: тебе никакая культура уже не страшна... А что? Вполне может себе позволить такое говорить - он же кого-то всё-таки печатает в "Новой Юности". :)
Д.Т.Теперь обживаем новые квартиры.
- Комментарий: Про это можно было и не уточнять, не хвастаться - будто нельзя догадаться, чем вы обычно занимаетесь.
Полностью этот диалог можно прочесть во 2 номере журнала Арион за этот год.