* * *
За током низменных желаний,
в постылой, ровной суете,
куда ни бросишь взгляд,
везде,
такая царствует тоскливость –
стихает пыл, темнеют силы
любых огней, заблудших в ней.
Лишился здесь и я лучей,
уже не суть кому даримых,
в угаре искренности мнимой
то ли души, то ли ума.
В тоске не долго до греха.
В тоске не образы, но тени.
За ней начало размышлений,
едва ли алчущих любви.
Как можешь в этой суе... ты
так безмятежно оставаться?
Тебе ль не милость отдаваться
веленью чувств,
огню страстей?
Мне силой кротости твоей
найти бы воли вдохновиться!
Зачем тебе
в моём сознании
трудиться что-то поменять?
Зачем ты радости опять
над безысходностью рисуешь,
обитель тяжкую рифмуешь
с блаженным помыслом мою?
Простому смертному не властно,
являя светлое, не гаснуть.
Ужель ты чуткое со мной
своей души безбрежной делишь?
Самою жизнью не оценишь,
что знаменуешь для меня!
12 ’01