Ей было пятьсот с лишним лет, в ее глазах отражался страх. В этом мире она не умела жалеть. Ее слезы были холодны как лед, но, падая на землю, поджигали ее. Она ненавидела яркое солнце и летние дни. Каждый тусклый осенний вечер она чувствовала, что живет не там, где должна жить, что это не ее стая.
Когда ей хотелось жить, она занавешивала окна и зажигала свечи.
Когда приходила гроза, она стояла на крыше и впитывала электричество молний и влагу дождя.
Когда наступало полнолуние, ей было трудно сдержаться, и она пела. Песни о чужой жизни, об изъеденном молью жадности мире. Пела, люди рыдали. В ее голосе жило отчаяние. Она не верила.
Когда ее злили, она чувствовала, как внутри просыпается Некто, как рвется душа. Она сжимала кулаки, ногти на руках впивались в кожу до крови. Чтобы молчать.
Она смотрела сквозь свинцовые тучи и любила ураганы.
Она изучала магию и оставалась черной.
Она любила вид крови и не боялась гулять по кладбищу.
Она тасовала гадальные карты, и все ее предсказания сбывались.
Она верила, что скоро разожжет костер и вернется к себе. Через смерть.
А еще, она была просто школьницей. Жила в нашем городе, и многие знали ее…