Я пережил все мыслимые сроки,
Когда прилично в мир уйти иной.
И 33, и 37 без проку
Особого остались за спиной.
И вот маячит пенсионный возраст,
Рукой ли, не рукой ли – но подать...
И рвётся из груди набатом возглас:
«Да как же это так, ядрёна мать?!»
Ещё в душе как надо не наладил,
На памятник частушек не напел
И отказаться высшей цели ради
Хоть от чего-то даже не успел...
Я поселюсь в оранжевой палатке
И перекрою трассу на Торжок,
И вышью красной ниткой на заплатке:
«Эй, поднесите мне на посошок!»
И может, дату и мою, хоть матом,
В перечисленье цифр укажет скальд,
И будет всем намёк его понятен...
Так что погодь – ухмылкой рот не скаль!
К святым не приживаются пороки.
Пророка бы! Да нет таких давно...
Все проскочил я мыслимые сроки,
Но ведь ещё немыслимых полно!