А с облаков смеялись птицы;
как мог ты это небо поменять?
на чёрные, пушистые ресницы
и стоном умолённую кровать,
как мог ты эту звёздную долину
и вечности великий хоровод
унизить на банальную перину
с журналом переменчивости мод.
А как шипело море возмущённо;
по что ты шум прибоя отпустил?
в аквариум свисаешь отвлечённо,
неужто ты мне этим отомстил?
чем для тебя милее то шептанье,
что ведает шампанского бокал?
а помнишь ли, как в парусе скитанья
ты ветер мироздания искал?
А с тополя оторванные листья,
влекомые убийцею дождём,
кричали мне; что так- теряю высь я,
и метились растления огнём,
И страстью перелюбленная дева
тянула руки в ветви-провода,
ломала, и молила это древо;
оставь его, он мой, и навсегда!
Иконы взгляд, божественно влекомый,
меня под куполами золотил;
как мог ты эти светлые хоромы..
покинуть? Я ведь так тебя любил..
Любил ведь! Да приковывал за это,
поэзией лишал последних сил,
оставил! увлечённого поэта,
чтоб просто - человека - полюбил..
.
.
.
Все мысли кисли в утреннем кефире
(по правилам и помыслам Твоим),
есть Истина в Тобой творимом мире,
что я -
Твоим подобием любим..