Ладушки мои, ой-ли-ладушки,
малой деткой глазками лупаю.
Мама, испеки мне оладушки,
мама, пожалей меня, глупую.
Побрани меня, непутёвую,
да махни рукой – всё, мол, без толку.
Не к тому меня ты готовила,
не тому учила невестою.
Думала – пирком да за свадебку,
а потом внучат качать, пестовать.
Но меня пугливою важенкой
носит по негаданной местности.
Жизнь клубком (неладно, да складно ли?)
катится от случая к случаю.
Мам, пойми меня, бесталанную,
приголубь меня, невезучую.
Черств кусок чужой да без маслица,
несладка заёмная истина.
Я приду к тебе, стану ластиться,
воркотню твою слушать истово.
И, согревшись в стареньком креслице,
задремлю, на блюдечке выложив
пол-оладушка полумесяцем
и варенье – терпкую жимолость.