… песок ложился ровною волною.
Безжалостно, пинками, пред собою
Толпа гнала надломленную тень.
Светило солнце. Был обычный день.
Старейшины из местной синагоги
Шли впереди. И вот, в конце дороги,
Тот, Кто им нужен: наклонился над песком
И что-то чертит тросточкой на нём.
Приблизились.
— Так, тихо, тихо! Не галдите!
— Сейчас рассудим!
— Вот Он! Вот!
— Учитель…
В пыль опрокинув женщину рукою,
Старейшина тряхнул седою бородою:
— Учитель… знающий все тайны мирозданья,
Перед тобою мерзость прелюбодеянья.
Закон и честь презрев, стыд растоптав к тому же,
Блудница эта изменила мужу!
Она взята на месте похоти своей,
Таких камнями побивать велел нам Моисей!
Что скажешь Ты? Как с ней нам поступить?!
Бесшумно тишины натягивалась нить.
Сжимая камни, ждали все ответа…
Как будто ничего не слыша это,
Иисус провёл ещё одну черту.
Потом ещё… И вновь ещё одну.
Тень обречённой распростёрлась на песке;
Пот капал на песок в дрожащем кулачке…
Бес нетерпения поддавливал народ:
— Что Он сказал?
— Молчит.
— Молчит?
— Чего Он ждёт?!
И ропот стал подогревать им кровь.
Старейшина возвысил голос вновь:
— Что скажешь? Дай ответ, чего молчишь же Ты?!
Лишь чертишь на песке какие-то черты…
Вот глас народа, камни, проститутка,
Вот тора и закон её не шутка!
— Смерть твари!
— Что мы ждём – уж камни запотели!
— Ну, что Он там молчит?!
— Да, что там, в самом деле!
Всё ближе люди, окрики всё злей,
Но Бог к земле клонится всё сильней.
— Чего мы тянем?! Кончим эту суку!
— Да, что Он чертит там?!
— Схвати Его за руку!
Зло поднималось к самой верхней точке,
А на песке… черты слагались в строчки.
Толпа повисла на плечах:
— Нам Мо-и-сей ска-зал…
И вдруг Он резко голову поднял;
Вмиг замерло движение соблазна.
И Он промолвил чётко, ровно, властно –
Как будто в темноте вдруг вспыхнул яркий пламень:
— Кто без греха из вас, пусть первым бросит камень.
И вновь склонился, глядя на слова.
Но свет уже проник в узилища ума:
И обличаемые совестью своей,
Они поспешно избавлялись от камней…
Свет ослеплял, и мрак стремился прочь –
Так перед утром отступает ночь.
Все вспомнили про срочные дела…
И женщина осталась перед Ним одна.
Порой мгновения такой оставят след,
Какой стереть не в силах и десятки лет.
Слеза, упав, коснулась сердца дна…
Движенье трости по песку и тишина.
Он поднял взор: она без сил, в пыли…
— Куда же делись обличители твои?
— Ушли…
— Не осудив твоей души.
И ты ступай… но больше не греши.
*
Порою снится мне один и тот же сон:
Жара, песок… Над ним склонился Он.
Стыд женщины и предвкушение толпы;
Бесстыдство вопрошающих…
И на песке черты.