I
Песнь о Калке
Что ж, содеяли вы, люди русские?
Что же вы сотворили, правители?
Погубили безумной усобицей
Вы родную свою землю-матушку.
Как же вы, внуки славные Рюрика,
Вы, отважные войны, удалые,
Положии наследие пращуров
Под копыта конец рати вражеской?
Где течёт река Калка проклятая,
Все сложили вы буйны головушки,
Оттого лишь что порознь сражалися
Не за всю ещё Русь, а за вотчины.
Сладко тем, кто в земле упокоился,
Ибо мёртвые срама не ведают.
Не о них возрыдайте, о выживших,
Что страдают теперь полоненные.
И стоит русский князь – руки скручены,
И кочевник над ним насмехается –
Без пяти минут святой мученик,
А вчера ещё князь-ясно солнышко.
И клонит он головушку русую,
И глядит исподлобья несломлено,
Горький кубок стыда поражения
Целиком ему выпить досталося.
Позади него земля русская,
На страдание днесь осуждённая,
Только вороны чёрные кружатся
Над телами погибших товарищей.
Только дыма клубы подымаются,
Как предвестье большого пожарища,
Коим скоро уже Русь зардеется.
Заступись, светлая Богородица!
II
Тучи над Рязанью
В этой песне расскажем мы, милые,
О невестке князя Рязанского,
О прекрасной княгине Евпраксии.
О любви её, горе и верности.
Омрачилось Рязанское княжество,
Предвкушая беду неминучую,
Подошли к граду стаи батыевы,
Посылают свои повеления…
Ой, ты, княже Георгий Владимирской,
Для чего ж ты предал брата родного
На расправу Руси лютым ворогам,
На погибель жестокую, страшную!
Ослеплённый своим самомнением,
Ради только лишь собственной корости
Ты соседа предал, полагаючи
Одолеть в одиночку противника,
И вовек тебе зваться иудою!
Ты не брата предал – Землю Русскую,
Свой народ ты огню и мечам обрёк.
На Руси нет прощенья предателю.
Князь Рязанщины Юрий Ингаревич
Созывает последних союзников,
Князя Муромского да Коломенского,
На совет в это времечко скорбное.
У князей троих сил недостаточно,
В двадцать раз уступают противнику.
И решил князь Рязанский: «Откупимся!»
И собрали в дань злата и серебра,
Снаряжают посольство великое
Ко врагу во главе с Фёдор Юрьичем,
Сыном светлого князя Юрия.
Отличавшийся многим бесстрашием,
В путь-дорогу сбирается молодец,
И отец его скорбно напутствует:
«Не гневи ты врага по-напрасному,
Уступай там, где злата касаемо.
Соберём снова дань, коли надобно,
Ибо нет для борьбы у нас силушки.
Братьями мы бесчестными преданы,
Потому уступай, где потребуют.
Лишь в одном уступать не осмелься ты,
В том, что чести нашей касаемо.
Помни, сын мой, что лучше лечь мёртвыми,
Чем остаться навек посрамлёнными.
Отдадим мы все злому татарину,
Но за честь за единую вступимся,
За неё лишь пролить нам след кровушку,
В остальном Бог простит попущения!»
И прощается Фёдор с Евпраксией,
С молодою супругой прекрасною.
Нет в рязанской земле краше девицы,
Воду пить бы с такого лишь личика.
Горько плакала княгиня бедная
Да за мужнино стремя держалася,
Протянула супругу ребёночка,
Приласкал отец сына, прощаяся.
«Без тебя жить не стану я, сокол мой!
Никогда мы с тобой не разлучимся!» -
Напоследок сказала княгинюшка,
Затворились ворота рязанские,
За уехавшим князем Феодором,
За его верной, храьрой дружиною.
Горько-горько рыдала Евпраксия,
И скупую слезу старый князь утёр.
III
Феодорова честь
То не день стоит и не ноченька,
А светил всех небесных затмение.
Поглядел прямо князь – рать несметная,
Глянул вправо – как туча огромная,
Глянул влево – и света на взвидел уж –
Всюду ворога лютого полчище.
Не видать под ним земли-матушки,
Не видать за ним солнышка красного,
На холме стоит золотой шатёр –
Это самая ставка батыева.
Ожидает там хан с приближёнными
Послов Юрия, князя Рязанского.
Хоть не робок отнюдь был сын княжеский,
Но от вида такой тёмной силищи
Содрогнулось его сердце смелое
И наполнилось хладом и горечью.
Принимает посольство насмешливо
Хан и злато считает презрительно:
«Что так мало вы дани собрали мне?
Я ведь требовал вдвое большего!»
«Не прогневайся, хан! Поспешали мы.
Обещаю, сберём дань и большую,
Коли нашу ты землю помилуешь,
Не подвергнешь её разорению!» -
Отвечает ему Фёдор Юрьевич
И скрепя сердце ворогу кланится.
«Признаёте ль меня вы властителем?
А себя должниками мне вечными?»
«Видим силу твою, хан, великою
И указам твоим подчиняемся,
И даём обет всю дань взыскану
Передать тебе в скором времени!»
Усмехнулся хан, покривился чуть,
Молвит князю с жестокой издёвкою:
«Коли ждать нам той дани приходится,
Так уважьте же наши потребности.
Пусть придут сюда ваши женщины,
Чтобы войны мои не соскучились!
Донесли мне днесь перебежчики,
Будто есть в вашем граде красавица,
Что женою твоею приходится…
Поделиться таким счастьем надобно!
Коли я господин в вашем княжестве,
То во всём вы смириться обязаны.
Коль пришлёшь мне сей ночью княгинюшку,
Так и быть, землю вашу помилую!»
Побледнел гордый князь Фёдор Юрьевич
И глазами сверкнул непокорными,
И бесстрашно Батыю ответствовал:
«Пёс ты, а не властитель Рязанщины!
Ты сперва завоюй неподвластное,
А потом раскрывай пасть смердящую.
Не бывать тому, чтоб рабынями
Жёнам нашим стать пёсьему выродку!»
Взбеленился тогда лютый хан Батый,
Всё посольство предал избиению.
Так погиб храбрый князь Фёдор Юрьевич,
Честь свою отстоявший погибелью.
Из посольства один лишь Апоница,
Верный князя слуга, был помилован,
Чтоб пошёл он в Рязань непокорную
И донёс о великом несчастии…
IV
Верность Евпраксии
И явился во город Апоница,
В ноги князю с раданьями бросился,
Обо всё рассказал и к Евпраксии
В терем с вестию скорбной пришествовал.
«Лучше б мне быть там в муках растерзанным,
Чем, княгиня, явиться пред очи твои,
Чтобы молвить о горе и бедствии…
Пал супруг твой, убит жадным ворогом…»
Обо всём ей поведал Апоница,
Проливал и сам слёзы горькие.
И слуге поклонилася верному
Безутешная в горе Евпраксия.
Возопила она, горемычная,
Подхватив своё дитятко на руки:
«Как недолог был век наш, соколик мой,
На тебя я не нагляделася,
Но потухли зарницы теперича,
И мои очи уж суть незрячие.
Коль не слышать твой голос, родимый мой,
Так и слух мне, пожалуй, не надобен.
И не нужно сердечко разбитое.
Только верность хранить мне осталося!
Закатилось моё красно солнышко.
Нет мне жизни без друга сердечного.
Ждёт меня гибель лишь да бесчестие…
Но не станет враг над мной тешится!
Ничего у него не получится.
Надо мной псу-убийце не властвовать.
Никогда я ему не достануся!» -
Осенила себя крёстным знаменьем,
Из окна вниз головушкой бросилась,
Криком горьким со всеми прощаяся,
С ним к супругу навек отправляяся.
Так погибла княгиня Евпраксия,
Чтоб избавить себя от бесчестия,
Преданная супругу любимому
До последнего вздоха предсмертного.
«Смертью смерть попрала неминучую,
Улетела голубкою чистою.
Ну, а мы неужель покорилися,
Отдадимся все на поругание?
Смерть любая всё краше бесчестия,
И красна смерть за землю родимую,
Коли не избежать нам погибели,
Так уж встретим достойно мы ворога.
Не убойтеся, чада любезные!
Эта схватка зачтётся нам Господом.
И войдём мы все во сады райские
Вслед за Фёдором да Евпраксией.
И, покуда жива хоть одна душа,
Хоть одно сердце бьётся отважное,
Хоть одна жизни капелька теплится,
Не отверзнем врата мы рязанские.
Пусть узнают враги наши, детушки,
Как умеют стоять люди русские
За честь, веру свою, землю отчую,
Как мы духом тверды в часы бедствия!
Встанем, друже, и не поколеблемся.
Да хранит нас всех Богородица!» -
Тако молвил князь Юрий отечески,
Обращаясь к народу рязанскому.
И собрались тогда люди русские:
Кто способен к ношенью оружия,
Тот на смертную рать собирается,
Остальные к осаде готовятся…
V
Рязанские подвижники
То не день стоит и не ноченька,
А одно роковое безвременье.
Кружат по небу злые стервятники,
На беду издали прилетевшие.
Ох, ты, полюшко-поле, политое
Русской кровью, костями усеяно,
И бедой и слезами удобрено,
И конями чужими утоптано!
Всё поругано и искалечено,
И пожарищем страшным изглодано.
Не взлетят в небеса былы голуби,
И сокрылось в дыму красно солнышко,
Как один храбрый витязь Рязанщины
Выходил супротив двунадесяти.
Так погибли в неравном побоище
Войны храбрые и непокорные.
Не Баян споёт, ветер странникам,
Ну, а те всему свету поведают,
Как в осаде жил город несломленный,
Отбивая врага до последнего,
Как стоял до последнего жителя
По завету о том князя Юрия.
Летописец запишет для правнуков,
Пропоют своим детушкам матери…
Об иуде же, князе Владимирском
Добра слова не молвят в родных краях,
И воздастся ему за предательство,
За заносчивость да самомнение.
И к нему придут гости незваные,
И звать не к кому будет о помощи,
Ибо братья, врагу им преданные,
Во сырой земле упокоились.
А о князе Рязанском, о Юрии
Да о сыне его, храбром Фёдоре,
Да о верной княгине Евпраксии
Долго жить будет память народная!
Их погибель – пример внукам-правнукам,
Как беречь надо честь, землю отчую.
Все вы, чадушки, будьте же верными,
Как честная княгиня Евпраксия!
На сожжённых руинах Рязанщины
Сила дремлющая просыпается,
Что восстанет ещё коловратами
Да стеной непреступной воздвинется!
Пролетела по небу лебёдушка,
Позвала с собой ясна сокола.
Это князь со своею княгинюшкой
В края светлые вместе возносятся.
Не забудьте же вы, люди русские,
Всех Рязанцев великого подвига,
Ибо этой священною памятью
И душа оживает народная…
То не день стоит и не ноченька,
А одно роковое можвременье.
Растекаются ворогов почища
По земле святорусской истерзанной.
Сколько ж будешь ты, Русь, горько маяться
От князей своих норова склочного?
Заступись, помоги, Богородица,
Своим платом укрой землю Русскую!
Отпусти нам грехи наши тяжкие,
Не оставь свой народ для погибели!
Помолись, пресвятая Заступница,
О Руси да её светлом Воинстве!