Географические рифмы
(шуточные и не очень)
Рифмач и поэт – понятья различные:
Один пишет рифмы, другой же – стихи.
Бывают и рифмы довольно приличные;
Позвольте представить вам строки свои.
В них Африка звучна, напевна Япония,
Как будто бы в детстве катаюсь на пони я.
Конечно, симпатии вашего вкуса
Созвучны с ангольским местечком Мукуса.
Люблю Абу-Даби, Болонью и Ниццу;
Теперь загляни на другую страницу.
***
Земля на ладони лежит у меня,
Видны на ней реки, леса и моря.
Для вас сочинил этот крохотный опус,
Держу на ладони я маленький глобус.
***
Течёт по Африке священный Нил,
Сердцам романтиков он очень мил.
Плывут по водам Нила крокодилы,
Романтики для их желудков тоже милы.
В Бразилии есть речка Амазонка,
Её притоки: Укаяли, Мараньон;
Там воды плещутся игристо, звонко…
Абориген на память дал мне медальон.
Пик Эвереста – это круто.
Взобраться за одну минуту
Ты на него мечтать забудь –
У альпинистов труден путь.
***
Тянь-Шань, Памир и Гиндукуш,
Восторжен трио вашим я.
Когда включаю в ванне душ,
С волос, как с гор течёт струя.
Вот так, и что ни говори,
Их здесь по счёту целых три:
Кунь-Лунь, Тибет и Гималаи,
В земле они стоят, как сваи.
Здесь много разных снежных гор
Воспел Рабиндранат Тагор.
***
Как у Евразии есть Кама,
Так у чилийцев – Атакама.
У Атакамы есть жара,
Ну а у Камы есть вода.
Выходит так, что воды Камы
В мечтах у знойной Атакамы.
Южноафриканская принцесса
Какой чудесный звонкий стиль
Дарует город Либревиль!
Воспеть готов за то Габон,
Но мою песню съел гиббон.
Как жизнь, мудрец из Охопохо?
Ты выглядишь совсем неплохо.
Что делаю здесь нынче я?
Спасаю дочку короля.
Поеду в город, где Мукуса
Толчёт коренья от укуса
Мадагаскарского монаха,
Что родом прямо с Анталаха,
Красотку укусил в Зави,
Когда болтал с ней визави.
Принцессу мы спасём искусно,
Дадим кореньев очень вкусных,
И будет наша Сент-Мари,
Как роза алая цвести.
Малагасийская республика
Даёт фанфары в мою честь,
Улыбок радости не счесть.
Какая чуткая здесь публика!
Фарафангана – королевна –
В объятиях меня пленит.
Таких божественных ланит
Я целовал бы ежедневно.
Но тут как тут Амбувумбе –
Это король. (Вы догадались?)
Надеюсь, что не испугались –
Он лишь на имя так себе.
Лицом приятен и дороден.
Принцессу, дочь, при всей стране
Он обещал, конечно, мне.
И в этом был он благороден.
Песни Северной Африки
Ах, сенегальский Дакар,
Ты словно в небе Икар.
Словно слияние губ,
В городе нежном Джагбуб.
Ангельских красок загар
Получишь в холмах Ахаггар.
А если поедешь в Фаши,
Попробуешь там беляши.
В Нигерии – город Нгуру.
Конечно, там нет кенгуру,
Зато камерунский Фумбан –
Самый крутой барабан.
Мой друг, у меня на душе
Какой-то сплошной Абеше.
Походкой идёт от бедра
Красотка Тишит Тимбедра.
Подружки они с Сансадра,
Несёт что четыре ведра.
Ползёт по пескам Ниамей –
Ужасно большой страшный змей.
Он хочет попасть в Кубугу.
Что там? Описать не смогу.
***
В Сингапуре, наверно, тепло,
Ну а как там, в Куала-Лумпуре?
В Сингапуре не то, что село –
Там метро величаво в натуре.
В Сингапуре опять идёт дождь
Или солнце лучится – не важно.
Может быть, африканский там вождь
Запускает кораблик бумажный.
И корабль на всех парусах
Уплывёт в городок Могадишо.
Африканец на сбритых усах
Песню Африки с моря услышит.
В Сингапуре, о боже, опять
Запускают цветастые ленты
И они на ветру время вспять
Обращают в мечтанья моменты.
Чернокожий ударит в там-там,
И кораблик к нему возвратится.
Пляшет в юбочке-мадаполам
И мечтает опять он родиться.
В Сингапуре мороз иль жара,
По-любому, шаман – вне сезона.
Просыпаясь, поёт он с утра
И в там-там ударяет для звона.
В Сингапуре и в Африке звук
Раздаётся свирелью воздушной.
Африканец берёт в руки лук,
Тетива отзовётся послушно.
И стрела улетит в небеса,
В нереально-заоблачный ветер.
В Сингапуре пески иль леса…
Он любовь обретёт на том свете.
Барабанят и дождь, и шаман
Для тоски, для мечты и резона.
Барабанчик сложил он в карман
И уснул – а во сне Аризона.
Аризона быками полна,
В Аризоне есть разные зоны,
Есть лужайки, мосты и волна,
Живность разная – даже бизоны.
Аризоной приснилась мечта,
География сна безгранична,
Диалектика рифмы одна –
Чтобы выглядеть ладно, прилично.
Наш шаман, просыпаясь, встаёт,
И в окно – сингапурское лето,
И корабль по морю плывёт,
Его Африка далеко где-то.
Ум за разум шамана берёт,
И там-там зазвучит в одночасье –
Ему сил барабан придаёт
И немного туземного счастья.
В Сингапуре цивильное всё,
Да и в Африке тоже не Тундра.
А шамана разносит, несёт
И орёт он: «Атас!» – и, – «Полундра!»
В Сингапуре ночном всё в огнях
И неоновой дымкой на плечи
Осыпается тёмный наш страх
И уходит куда-то далече.
Небоскрёбы как будто живут
Своей сказочной странною жизнью.
Светофоры в глазах поплывут,
И дороги размоются кистью.
Всё художник продумал, создал
В Сингапуре, в красивой натуре.
И Малайзии дань он отдал
В городишке Куала-Лумпуре.
Японские мотивы
Легенды солнечных окраин,
На белом – красное пятно.
И до конца нам не дано
Познать весь смысл различных тайн.
*
Япония, ты негасима
На острове Танегасима!
Не кушал я вкусней пюре,
Чем в славном городе Кюре.
Евреев здесь, конечно, мало,
Но жизнь везде их разбросала.
И всё равно едят мацу
На Хондо и Хамамацу.
Когда играю нон-легато,
Мне вспоминается Нагато.
Как ни крути, как ни верти,
А город всё ж зовут Коти.
Здесь на вершине кратер (яма) –
Вулкан священный Фудзияма.
Предмет он гордости японцев,
Для них эта гора как солнце.
У Токио – столицы с Йокогамой,
Блистая экзотичной панорамой,
Есть сакура в цвету и бусидо;
Известны всем они давно.
*
Японии огни нас манят за собой,
И мы, как мотыльки, летим на свет востока,
У жизни тихой грусти нам не найти истока,
Как не найти в стихах нам истины простой…
У жизни есть предел, но мысли безграничны
И наш удел людской – всё это принимать
С достоинством и солнцу у кромки вод внимать
И ветром овевать огонь страстей наличный.
Причин нам не найти, не вопрошай, сенсей,
Будь просто «сан» иль важным бусидо адептом,
Не просто осознать в незнании страстей
И укрываться ветром лунным и поветрием.
Когда шаги слышны, вокруг лишь тишина,
Сёгун, не обольщайся, ты только лишь король…
По сердцу пронесись, – увидишь радость, боль
И слёзный свой восторг напомнит вышина.
Япония, я плыл к тебе на парусах,
Япония, приди ко мне на пару слов,
И детства снова даль, и мальчуган в трусах…
На пони я верхом качусь под твой покров.
Мне, Токио, приснись, Нагато и Киото,
Поманят стариной и красотой своей.
Но хватит, я устал и нужно на работу…
Японию услышу в шелесте морей…
***
Однажды отдыхал в лесу царевич Гаутама,
Раздумывал о жизни, долго нежась на траве.
И просветлел тогда, став Буддой (прямо драма),
Когда ему плод манго дал по голове.
(Такое же случится и с гением Ньютоном,
Когда от яблока он будет озарим законом.)
Прекрасна усыпальница, что Агру украшает;
Раджа её построил своей ласковой жене!
Такой поступок муж не каждый совершает
и Тадж-Махал по праву – жемчужина в стране.
Несутся в океан близняшки Инд и Ганг;
Одна из них сливается теченьем с Брахмапутрой.
Индусы всему миру симпатичны «Камасутрой» –
Даёт она любви земной любой бойцовский фланг!
Заключена напевность в нежном имени Адели;
Наверное, на отдых я уеду прямо в Дели.
Традициям ты верен, полуостров Индостан.
(Как будто у Изольды в сердце теплится Тристан.)
***
На острове Маврикий жили дронты,
Но рынка расширяя горизонты,
Туда решили привезти свиней.
И дронты не дошли до наших дней.
Хрю-хрю своим массивным рылом
Все яйца от до-до, увы, подрыла
И птиц сожрала тоже всех,
Свинье ведь это не во грех.
Средь Маскаренских островов святой Маврикий,
Он самый благородный и великий;
Здесь главный город – Порт-Луи –
Красиво, что ни говори.
***
По Франции течёт речушка Сена;
На ней стоит блистательный Париж,
И обветшалые домишки Сен-Жермена,
И голуби слетают нежно с крыш.
Сиянье ласкового «Маленького Принца»,
Которого создал Экзюпери;
Твоей культурой можно нарядиться –
Дюма, Виктор Гюго… Что говорить!
***
Испанский берег, чудный пляж;
Представил я на миг, что паж.
Люблю Испании я пляжи
И был на Аликанте даже.
Малага, Барселона и Мадрид…
Аккордом струнным сердцу говорит
Испанская чудесная гитара;
Как много в ней живительного жара!
Сердца горят, тореадора крик,
Коррида, «торро!», гитарист Армик.
Бизе тебя, Кармен, увековечил,
И мир рукоплескал, горели ярко свечи.
На небе засверкал ночной болид,
Ну, как не вспомнить тут Вальядолид.
Аранхуэс, Толедо и Тахо…
Да тут не хватит никаких стихов!
Лион Фейхтвангер, светоч старины,
«Испанскую балладу» написал – историю страны.
Сарагоса
Сарагоса – как будто бы осы –
Кажется, сильный кто-то
Тебя в свои руки взял.
Это как будто бы Сара,
Может быть, ноги босы.
Что же ты, Сарагоса?
Я о тебе вспоминал.
Вспоминал твои звуки ветра
И речушку – печальную Эбро,
Замки древние, грохот орудий,
Гулкий стон и топор палачей.
Вспоминал обветшалые здания
И куда-то всё шёл в опозданиях.
Слышал шорохи библиотеки,
Где истёрлись все в пыль картотеки.
Сарагоса, ты звонкоголоса.
Сарагоса, ты радость и грусть.
Заплетаешь, как девушка косы,
Та, которой давно уж не снюсь.
Моя боль, как трава сенокоса,
Улетит и уйдёт по стогам.
Подари мне мечты, Сарагоса,
И я стих тебе этот отдам.
Улечу, разольюсь по мелодиям,
Подарю сердцу светлую даль,
Разлечусь ритмом беглым рапсодии,
По аккордам озвучу рояль.
Фортепьянная яркая радуга,
Мне б в рояльные сны улететь
И забыться б в мечтах этих надолго.
На тебя не устану смотреть.
Удивительна глаз твоих бездна,
В ней пропасть так приятно, тепло.
Мне твоя легкокрылость известна,
Я уйду, но вернусь всё равно.
В Сарагосе, наверно, осталась
Моя древняя девушка-боль.
А теперь лишь тупая усталость…
Ты мне сердце, прошу, не неволь.
Ты мне сердце, прошу, не накатывай
По цунами убийства волнам.
Не гадай никогда, не загадывай,
Подари лучше день встречи нам.
И я в счастье с лихвою укутаюсь,
И тебя одарю – чтоб сполна!
Кальвадоса я спиртом не мучаюсь…
Сарагоса – мечтаний волна.
***
Напитки предлагает нам пока
В Италию летим мы стюардесса.
Там знатный дож и догаресса
Гуляли в средние века.
Венеция – изысканность мечты.
Паромщики стоят у переправы;
Их гондольерами зовут – вы правы,
И сердце жаждет изумлённо красоты.
Палаццо, замки и дворцы.
Миланской оперой ласкала
Мой слух чудесная La Scala;
Там люди – соловьи, скворцы.
Палермо, Сиракузы, Патерно,
Сицилии вы вековая слава,
Лилась из Этны вулканическая лава…
Как будто миг. И возвращаться суждено.
***
Россия-матушка, краса,
Просторны степи и леса.
Зимою щедро сыплет снег,
Укутав северный твой брег.
Подснежники растут весной
И украшают лик лесной.
Санкт Петербург культурой дышит,
Он славой древней так и пышет.
Здесь много вех от старины;
Тебе любовью мы верны.
Невы бьёт пульс слегка умеренный,
Как темп у города – размеренный.
Намного кровь течёт быстрей
В Москве, и бьётся пульс скорей;
Спешат на улицах, в метро,
Искрится город, как ситро, –
Бурлит, шумит – вот это пыл!
Орёл двуглавый – пара крыл.
На речке Дон Ростов стоит
И горожан своих хранит.
Родной мой город, век уж третий
Ему пошёл – он молод в свете.
Бокал с шампанским за тебя
Я выпью, искренне любя!
Обетованная земля
В скрижалях вековых законов
Завет свой Ветхий ты хранишь
И в Книге знания таишь,
Что верой сердцу миллионов.
Гладь озера сверкает Киннерет,
Слывёт что Галилейским морем;
Для полной радости не скроем –
Зовут его Гениссарет.
Воды здесь мало и поныне,
Но дарит влагу Иордан,
Питая жизнью Ханаан,
Чтоб расцвели сады в пустыне.
Солёней в мире нет тебя,
Ты – память, с карты что не стёртая;
Из слёз родилось море Мёртвое…
Живи, Израиля земля!
В Голанских ветреных высотах
Клубится дух военных битв,
Томленье искренних молитв –
Летящих ввысь душевных нотах.
И щедро солнцем озарим
Священный Иерусалим.
С такой культурой и искусством
Нам на Земле не будет пусто.
Сверкает славный Тель-Авив,
Весну он в сердце сохранив,
Букет цветов дарует мне…
Жаль, это было лишь во сне.
Междуречье
Месопотамия лежала меж двух рек,
Зовут поныне их все Тигром и Евфратом.
Ирак приходится им кровным братом,
Сменив названье, что придумал грек.
Шумеры изначально и аккады,
Ассирия и древний Вавилон
Здесь правили, сметая все преграды;
Их современником являлся фараон.
Шумеры были знаниям к лицу –
Они создали клинопись на глине,
Увековечив древние святыни
И числам поклонялись, как жрецу;
Одно из них священно – шестьдесят –
Мы цифрой этой получаем стройный ряд
Минут в часах, секунд в минутах,
Окружность в градусах, как в путах.
Послушна мудрость была им,
Их путь в веках не исследим.
Царь Хаммурапи, справедливый вавилонец,
Законов строгих написал аж целый том.
В суде использовали этот дар потом…
Жесток ты был, о грозный правдоборец!
Другой монарх – Ассирии правитель –
Он литераторам так трепетно внимал –
Это Ашшур был Баннипал,
«Искусства слова» ревностный хранитель;
Создал огромный книжный дом,
Табличек сотни были в нём.
Сгорела та библиотека,
И мудрость с ней сгорела века.
Лишь изредка кладут обломки
Там археологи в котомки.
2002, 2005