Действие 1
1
Через полузамёрзшее озеро дряхлая лошадёнка тянет сани, на которых сидят несколько ребятишек и лежит кое-какой скарб. Аввакум ведёт лошадёнку под уздцы, что-то приговаривая шёпотом. Сзади плетётся, проваливаясь в проймы, замёрзшая, измученная жена его, Марковна.
Аввакум (лошади)
Но, но! Пошла! Родимая моя!
Услал Антихрист в эткие края…
Но ничего! Всё правда воссияет!
Хот на неё идти оне дерзают.
Марковна (слабо)
Доколе же, Петрович, нам терпеть
Скитания, гонения, лишенья?
Аввакум
Покуда не сподобит помереть
Господь, нам горе знать, неся своё служенье…
Марковна
Пусть будет так. Исус терпел и нам
Терпеть велел, так, значит, перетерпим.
Пусть нищие, голодные, в отрепьях…
Достанет сил!
Аввакум
Нас ждёт столь много дел.
Хотя порой я руки опускаю.
В церквах обряды новые справляют.
Народ покорен козням сатаны,
Коего происки извечные страшны.
Могу ли я быть пастухом для стада,
Что отшатнулось в слепоте своей?
Марковна
Видать, Петрович, Богу этак надо,
Чтоб ты огненной правдою речей
Направил стадо к истине. И должен
Ты крест нести до гробовой доски,
Не ведая устали и тоски.
И пусть в том Бог обоим нам поможет!
Аввакум
Спасибо за слова твои, жена.
За веру, за терпение спасибо.
Нам кара вражья вместе не страшна.
И я пред ними стану твёрдой глыбой!
И не столкнут, не своротят с пути,
Бо я служу святому православью!
Не станем лоб по-ихнему крестить,
И их обман в молитвах не восславим!
Молись, жена! Лишь в Боге наша сила,
А с нею изведу я тех собак,
Что веру поругали и забыли.
Бог в помощь всем нам в том! (крестится)
Марковна (крестясь так же)
Да будет так!
2
Царские палаты. Алексей Михайлович сидит, подперев рукой щёку. Перед ним расхаживает возбуждённый старец Григорий (Неронов), недавно возвращённый из ссылки.
Неронов
В монастыре виденье было мне
От древней и святой иконы.
Мне голос был в суровой тишине.
Он рёк мне, что во время оно
Приспело нам страдания вкусить
И грехи покаяньем искупить,
За благочестье древнее стоять,
Антихриста повсюду изгонять.
И так велел: «О имени моём
Свидетельствуй царю и всему люду,
Как мы на небе горьки слёзы льём,
Зря, яко души приняли Иуду!»
Алексей
Ты Никона антихристом зовёшь?
Но справедливо ль этако сужденье?
Неронов
Тебя, Царя, не ставит он и в грош!
И говорил такие изреченья:
«От царской власти помощи не жду,
И на неё плюю я и сморкаюсь!»
На всех надеть он норовит узду,
В своих грехах нисколечко не каясь!
Но только ведаю, настанет день такой,
И прочь пойдёт никем он не гонимый.
Алексей
Старец Григорий, но… Постой, постой!
Царю ль судить отца святого вины?
Неронов
Грекову ересь, государь, отринь!
Вернись в святое наше благочестье!
Алексей (раздражённо)
Об Аввакуме нету ли известий?
Неронов
Жив Бог, так и душа жива.
А впредь же, что Господь изволит.
Тебя же, государь, он молит
Внять нашим нонече словам.
Лишь на тебя мы уповаем!
На пути христовый возвратись,
Двуперстно, праведно крестись,
Как нам писанье завещает!
Алексей
Никон добра нам много сделал,
Его я не могу прогнать.
Вас же не стану утеснять.
Пусть каждый со своим уделом
Смирится… А теперь ступай!
Я должен Богу помолиться.
Неронов
Пускай твой грех тебе простится!
Гони еретика! Прощай!
(стремительно уходит)
Алексей (уныло)
Как тяжко всё! Собинный друг
Всю власть загрёб и возгордился.
О нём злословят все вокруг!
А он как будто бы… забылся!
Татьяна (входя)
Зачем здесь был сей супостат?
Опять на Никона клеветы
Тебе нашёптывал он, брат?
Алексей
Давал он только мне советы…
Татьяна
Советы, знаю, каковы!
Не стоило их даже слушать!
Алексей (робко)
Но в чём-то и они правы.
Меня все эти распри душат!
Татьяна
Опомнись, брат! Никон – друг наш!
Враги его чернят, злословят.
Меж вами же вражду готовят.
Не поддавайся! Или отдашь
Его ты им на растерзанье?
Алексей
Но как простить его дерзанья?
Брата царицы огласил!
Не слушает чужого мненья…
И разобраться в том нет сил.
В душе моей одни сомненья.
Мне дорог Никон! Ты, сестра,
Сама то ведаешь и знаешь.
Но быть глухим к мненью двора
Я не могу! Ты понимаешь?
Бояре все против него!
Царица! Он же лишь обиду
Против меня и моего
Семейства держит! Им забыты
Друзья. Когда б ко мне пришёл,
Как раньше, без своей гордыни,
То снова бы меня обрёл.
Вокруг него лежит пустыня!
Неужто он не замечает?
Неужто слеп?!
Татьяна
Ах, милый брат!
Он эти происки прощает.
Он просто праведник! Он свят!
Алексей (качая головой)
К нему ты слишком благосклонна!
Он хочет власть к рукам прибрать.
Татьяна
Болтают это пустозвоны!
Как можешь им ты доверять?
Опомнись! С кем вражды ты хочешь!
Как можешь друга предавать!
Открой свои светлые очи!
А супостатов вели гнать.
Алексей
Не знаю, ничего не знаю!
Запутался… Поговорить
Хочу с ним. Но не позволяет
Сан царский первый шаг свершить.
Поеду лучше на охоту.
Взовьются к небу сокола,
Из сердца вылетят заботы,
Сомнений острая игла.
Трубецкой (входя с поклоном)
Никон отрёкся! Только что в соборе!
И патриарший снял с себя клобук.
И в монастырь уйдёт, кажись, уж вскоре.
Алексей (поднявшись)
Как так? Не может быть! Собинный друг?
Отрёкся?..
Татьяна
Боже! Вот несчастье!
Останови его, прошу!
Алексей
Над ним я ведь, увы, не властен!
Хотя им, в общем, дорожу.
(Трубецкому)
Езжай к нему! И в чём причина
Сего поступка разузнай.
И доложи!
Трубецкой
Да, государь! (уходит)
Алексей
Как это всё неблагосклонно!
И не ко времени…
Татьяна (со слезами)
Беда!
Лишиться пастыря такого!
О, если б он вернулся снова!
Всё было б спасено тогда.
Алексей
Не плачь. Всё будет хорошо.
Пойду проведаю княжон… (уходит спешно)
Татьяна (ломая руки)
Спаси его! О, Боже мой!
И вразуми царёву душу!
Ведь церкви пастырь добрый нужен,
И хуже будет всяк иной!
Ах, отведи беду, Спаситель!
И гнев свой грозный отведи!
О. наш заступник и правитель,
Приди на помощь нам, приди!
Меня казни, меня измучай,
А только лишь его храни!
Храни для веры столь могучей.
Как без него в такие дни?!
(плачет)
3
Успенский Собор. Толпа народа, волнуясь, перешёптывается. Никон восходит на амвон, снимает с себя патриарший клобук и надевает простой монашеский.
Никон
Ленив я был учить вас, чада!
Душою сам окороствел,
Вы ж от меня. От сих плевел
Избавлю вас. Доле не надо
Мне патриархом быть у вас!
Сегодня я в последний раз
Служил пред вами литургию.
И да простит меня Россия
И Бог за всё! Прощайте ноне!
Не поминайте лихом!
Голос из толпы
Стонем
От слов твоих. Как церкви быть
Без пастыря?! Опомнись, отче!
Никон
Нет оставаться дале мочи.
Извольте все меня простить.
Я патриархом был шесть лет.
Видать, во мне нужды уж нет!
Трубецкой (входя)
Зачем престол ты оставляешь,
Не посоветовав с царём?
И сим уходом оскорбляешь
Всех нас?
Голос из толпы
Как в ясном небе гром!
Трубецкой
Останься, отче!
Никон
Государю
Я говорил ещё давно,
Что свой престол я сам оставлю,
Как то мне будет суждено.
Дольше трёх лет не собирался
Я занимать его! Теперь
Прошло шесть лет. И распрощался
Я с патриаршеством. Поверь,
Навек! И прочь иду,
Никем отсюда не гонимый.
Обратно ж боле не приду.
И всем я отпускаю вины!
А государю передай,
Что я уж твёрд в своём решенье.
Моё окончено служенье.
Прощайте все! (идёт к выходу)
Многие голоса
Не оставляй!
Никон (со слезами)
Простите и прощайте, чада!
Голос из толпы
Тот пастырь плох,
Что своё стадо
Бросает, и к нему оглох!
Юродивый
Ох, холодно! Грядёт! Грядёт!
Времена тёмные приидут!
Огонь и лёд, огонь и лёд!
Всяки страдания приимут!
Ох, горе, горе! Осерчал
На нас Господь! Молитесь, братья!
На нас обрушено проклятье!
Ох! Так и жжёт меня печаль!
Спаси нас грешных и помилуй,
Исус! И ты, Святая Мать,
Что всех нас, злых столь, возлюбила…
Мы утеряли благодать!
Кровь! Кровь! И смуты, и гоненья…
Снег! Холод! И костров горенье…
(падает на землю и рыдает)
Из толпы
Блаженный плачет… Быть беде!
Ох, где искать спасенья, где?!
4
Сад у терема боярина С***. Ночь. Ульяна и Дуняша тихо идут по тропинке.
Дуняша
Он здесь! Он здесь! Ждёт вас в беседке!
Ох, как бы не увидел кто.
Коль малы детки, малы бедки.
Ульяна (хватая её за руку)
Дай мне вздохнуть. Постой! Постой!
Дуняша
Платок наденьте на головку.
Простудитесь!
Ульяна
Идём, идём!
Дуняша
Не согласится на помолвку
Отец ваш!
Ульяна
Ну и поделом!
Дуняша
Ну, всё! Идите. Вон он ждёт!
Я знак подам, коль кто придёт!
(скрывается в кустах)
Юрий (подходя)
Я думал побоишься ты
Придти. Спасибо, что явилась.
Ульяна
Все мои помыслы чисты.
Но я сюда так торопилась.
Ты слышал, горе каково!
Осиротела церковь наша!
Как ныне будет без него?
Подумаю, и прямо страшно!
Юрий (раздражённо)
Нашла печалится о ком!
Еретика заела совесть.
Не поделил престол с царём!
Ушёл! Да разве ж это новость!
Один гад съел другого гада.
Обоим им один конец.
Не горе это, а отрада!
Да сгинет в преисподню лжец!
Ульяна (в ужасе)
Что говоришь ты?! Юрий, милый!
Кого хулишь? Как можно… Как…
Юрий
Ну, что ты? Может, разлюбила?
Ульяна
Люблю! Коль был бы бос и наг,
Любила бы!
Юрий
Так отрекись
От ереси и не крестись
Бесовским знаменьем!
Ульяна (твёрдо)
Нет, Юрий.
Отречься не могу, прости.
Перенесу любые бури,
Готова крест любой нести…
Не заставляй меня! Не мучай!
И перед выбором не ставь.
Сколь пролила я слёз горючих!
А ты… А я…
Юрий
Прошу, оставь!
Всё отнял ныне лжепророк!
Поп Берендяй! Как ненавижу
Его! О, помоги мне Бог!
Ульяна
Не говори так!
Юрий
Что я слышу!
Я так любил тебя, так верил!
Ты отреклася от меня!
Моя последняя потеря…
О эта боль страшней огня!
Прощай! Меж Богом и тобой
Я выбираю ныне Бога.
Ульяна
Таков же будет выбор мой.
Прощай, мой милый, ясный сокол!
Прости, забудь, не проклиная.
Юрий (с болью)
Прощай, касатонька! (уходит)
Ульяна (в слезах)
Прощай!
Дуняша
Что с вами?
Ульяна
Жизнь моя ушла!
Я погибаю, погибаю…
Дуняша
Да что стряслось, моя душа?
Ульяна
Его я навсегда теряю.
Мне путь один теперь, Дуняша:
К тётке Глафире – в монастырь.
Вся жизнь моя теперь – пустырь.
Навек разбито счастье наше!
Вот, мне за тяжкий грех расплата!
Зачем ослушалась отца?
Я виновата, виновата,
Достойна этого венца!
Ах, Боже, Боже, Вседержитель!
Спаси ЕГО и вразуми!
Не погуби его, Спаситель,
И наказание сними!
Дуняша
Идёмте в терем. Ведь замёрзнем!
Ну, поднимайтесь же скорей.
А там помолимся мы слёзны
Под взором пресвятых очей.
(поднимает Ульяну с колен и уводит)
5
Дом отца Викентия (Сороки). Отец Викентий молится, двуперстно крестясь. Входит Юрий.
Викентий
А, это ты! Чего так поздно?
Ты бледен, сын мой. Что с тобой?
Юрий
К тебе намерен с просьбой слёзной
Я обратиться!
Викентий (поднимаясь)
Что, сын мой?
Юрий
Когда мой батюшка скончался,
Ты, хоть и был обижен им
И много времени не знался,
Зло позабыл. Я был любим
Тобою, как отцом родным,
С тех пор, как сиротой остался.
Сегодня демон-искуситель
Меня пытался искушать,
Но я не смог тебя предать.
Отвёл и спас меня Спаситель!
Я ныне всё себе решил,
Добром тебе платить я должен.
Под твоей крышей я прожил
И ел твой хлеб, и был ухожен.
Я беден, но мой знатен род
И чту я старые обряды,
Не сторонюсь любых работ,
И твоим детям был я братом.
Отдай Ирину за меня!
Клянусь, её я не обижу,
И буду жить, её храня!
Лишь в том спасение я вижу!
Викентий
Ты уж не болен ли, мой милый?
Случилось что-то, вижу я!
Сердце твоё, видать, разбила…
Да только ведь не дочь моя.
Я не желал бы лучшей пары,
Чем ты, Ирине. Ты нам свой.
Я хворый стал совсем и старый,
Срок уж недолог будет мой…
Девицу замуж выдать надо.
Она одна лишь у меня.
Ты был для ней названным братом,
Но хорошо ведь знаю я,
Тебя давно Ирина любит,
Не замечает всех иных.
Наш век антихристовый лих.
Боюсь, от жизнь её погубит.
Коль согласится, я не буду
Препятствий вам чинить, сын мой.
Ты знаешь сам – Ирина чудо!
Не обмани её, родной!
Я с каждым днём ослабеваю,
И тело изменяет мне.
А ныне видел я во сне
Варвару… Видно, ожидает
Меня. С ней встречи я желаю,
И ваш союз благословляю!
И сам берусь вас обвенчать
Здесь дома, храма не имея.
Из-за проклятого злодея
Нам даже свадьбу не сыграть.
Но Бог простит нам отступленье
От правил. Хуже было бы
Храмом бесовским оскверненье,
И лёгкой ты не жди судьбы!
Юрий
Я и не жду. Спасибо, отче!
Целую ваши руки я!
Викентий
Ты не тревожь Ирину ночью.
Вот, как закрадется заря,
Так и решим мы это дело.
Теперь же надо чуть соснуть.
Уж ночь почти что пролетела,
И давит мне чего-то грудь.
Ты помолись на сон грядущий,
Как всяк, на важный шаг идущий.
Теперь уйду с лёгкой душою,
Оставив дочку за тобою.
Устал я жить в предельны дни,
Уж ты мне слабость извини…
(упускается на скамью и затихает)
Юрий становится на колени и долго молится перед закопчённой иконой.
ДЕЙСТВИЕ2
1
Новый Иерусалим. Скит Никона. Никон сидит за столом. Перед ним стоят Паисий Лигарид и Стрешнев.
Никон (Лигариду)
В речах твоих гнев и сужденье
Без правды! Что сказать в ответ?
Оставил я своё служенье,
И мне назад дороги нет.
Я зла не делал церкви Божьей,
Не осквернюсь и низкой ложью.
Аще из града гонят вас,
В ин град ступайте! Так в Писанье
Указано для всех для нас.
Стрешнев
И кто ж погнал тебя в скитанье?
Никон
Причину ведаете вы.
Царь на меня уж зело гневен.
От его гнева из Москвы
Бежал я прочь!
Лигарид
Святая Дева!
Никон
Пускай просторней без меня
Будет ему. Поправ законы
И обещаний не храня,
Наносит церкви он уроны.
В царе я усмотрел порок,
Что заповедям всем противен.
Был он послушлив и кроток –
Я патриархом был. Хватило
Ненадолго его, увы.
И не почал меня он слушать,
И клятву данную нарушил,
Хуля меня! Я – из Москвы!
Стрешнев
Как смеешь ты судить царя?!
Никон
А как меня судить он смеет?
Суд свой над церквью водворять?
Какое право он имеет?!
Стрешнев
Согласен ты, чтобы собором
Был избран новый патриарх?
Никон
В том я усматриваю сговор!
Что уж и найден иерарх?
Нет, я то не благословляю,
Чтоб патриарха без меня
Поставили. Свой оставляя
Престол, архиерейства я
Не оставлял. Кто же возложит
Митру на голову того,
Кто будет избран и его
Благословит? Всё будет ложно
Без этого! Я взял с собою
Посох, и сак, и амофор.
Лигарид
Ну, это уже просто вздор!
Никон
Не попущу я быть разбою!
От патриархов я вселенских
Митру, как знаешь, получил.
Не можно, чтобы возложил
Её митрополит.
Лигарид
Как дерзко!
Никон (потрясая посохом)
Я жив, со мною благодать!
И должен я благословлять
Приемника! Так передайте
Царю. А ныне же прощайте!
(отворачивается, крестясь на икону)
Лигарид (шёпотом)
Идём! Ответы на вопросы
Я напишу его рукой.
И да простит Господь притворство
Во имя цели столь святой!
(уходят)
Никон (берёт бумагу и пишет царю)
Бывал от трапезы твоей
Я часто сыт. Тем похвалиться
Я не стыжусь… Всё то забыться
Не может среди мрачных дней.
Но вашей трапезы богатой
Я, яко пёс, теперь лишён.
Я сыт её лишь ароматом
Да памятью былых времён.
Тебе я яко враг, вменён,
Хоть пред тобой не виноватый…
2
Дом боярыни Морозовой. В полутёмном помещении за дубовым столом сидят Аввакум, старец Григорий, Морозова, Урусова, матушка Меланья, несколько юродивых.
Аввакум (женщинам)
Вы моей дряхлости подпора
И жезл! Вы – троица моя!
Не взять вас никаким измором,
Не сломит сила вас ничья.
Злодей теперь лежит повержен.
Нужно царю глаза открыть.
Он, может быть, небезнадёжен
И может истину вкусить!
Юродивый
Самодержавному вступить
На путь древнего благочестья
Пора!
Неронов
За то возьмёмся вместе.
А, коль последние пределы,
Настанут, примем мы свой крест
И на Голгофу взойдём смело,
Как указал Христов нам перст!
Юродивый
Антихрист близко! Слышу! Слышу!
А Никон – предтеча его!
К дверям крадётся ближе, ближе!
И власть большая у него!
Морозова
Скажите, батюшки родимы,
Как же от скверны нам спастись?!
Аввакум
Не бойтесь, чада, быть гонимы.
Исус гоним был! Берегись
От лжепророка причащенья
И бесовского наущенья!
Храмов отныне избегать,
Никониан всех сторониться.
С ними и трапез не вкушать,
Тремя перстами не креститься.
Что три перста? Се есть печать!
В ней Сатана и зверь Антихрист,
И Лжепророк! Как избежать
Грехопаденья? Путь извилист!
Коль в церковь вас заволокли,
Не слушайте блудного пенья.
На исповеди вздор мели.
Коли захочут окрапленье
В дому твоём они свершить,
Детей попрячь, жену – в работу,
Сам де болезтию измотан.
А, коли стьанет он крапить,
Ты – рожу в сторону! К кресту
Де приложиться не достоин.
А сам гляди ты в пустоту!
Никонианин всяк разбоен!
Уйдут – тотчас вымой полы,
Очисть от скверны все углы.
Дете крестите самолично.
Обычной причащать водичкой.
Вот, всё. Я ж буду бить челом
Царю. Чтоб в шею гнал эллинов,
Вздохнул по-старому и гром
Отвёл!
Меланья
Ах, батюшка родимый!
Ты говоришь, как Златоуст!
А ихний поп придёт? Ить пуст!
Юродивый
Знать, душу дьяволу запродал,
Она и сделалась пуста!
Неронов
Надо симпатии народа
Вернуть.
Морозова
Помолим же Христа,
Чтобы послал он нам удачи,
И свет в душу царя пролил!
Юродивый
И наш грех чтобы отпустил.
О том давайте все поплачем!
(крестится)
3
Успенский Собор. Заутренняя служба. В патриаршем облачении входит Никон. Митрополит Иона склоняется под благословение.
Никон (Ионе)
Я, не гоним никем, ушёл
И возвращаюсь не зовомый.
Дабы народ наш мир обрёл,
И не случилося бы грома.
О том великому царю
Скажи. Я буду ждать решенья,
И ныне каждому дарю
Прощенье и благословенье. (благословляя народ)
Пришёл в кротости и смиренье…
Желает он принять Христа?
Пусть двери дома нам отверзнет,
И смута горькая исчезнет,
И станет всё вновь на места.
Принявший вас, мене приемлет! –
Бог рёк. Пусть слову его внемлет!
(Иона уходит)
Узнав молву о нашем столе,
Чинимых ею зле и боли,
И разгоревшимся смятенье,
Пять дней молился до веденья.
Не спал, не ел, молился только,
Чтоб вразумил Господь меня,
Путь начертал бы мне, поскольку
Сам уж не ведал его я.
И, вот, в шестые сутки бденья
Явилось дивное виденье!
Собор. А в нём – митрополиты,
Усопши в разные лета.
Среди них муж, вельми превидный,
Красен лицом, густа брада…
А сам весь светится, сияет!
Подносит хартию он всем
На подпись, всех благословляет.
Ко мне подходит он затем.
Я рёк: «Что хартия глаголет?»
«Твоё избранье на престол,
Что ты оставил своей волей!» -
Был мне ответ. «Постой, постой!»
Коль это так, так покажи!»
Он показал, сам подписался.
«Иди и всем о том скажи!»
Исчезли. Я один остался.
То было явное знаменье
На стол скорого возвращенья!
И возвратился, чада, я,
И вновь легка душа моя!
Иона (вернувшись)
Великий Царь велит сказать,
Чтоб ты немедля возвращался
Туда, откудова примчался
И там остался прибывать.
Никон (недоверчиво)
Он так сказал?
Иона
Бог мне свидетель!
Никон (печально)
Всяк за грехи свои в ответе.
Коль гонят вас, стряхните прах
С ног ваших… Я его стряхаю!
Вновь не вернусь уж, обещаю!
Ни за посулы, ни за страх!
Прощайте ж, дорогие чада…
Прощайте все! Задул лампаду
Смиренный Никон – патриарх!
(уходит под шёпот толпы)
4
Кремлёвские палаты. Царь Алексей и митрополит Афанасий.
Афанасий
Ах, государь, ты б примирился
Всё ж с Никоном. Тебе челом
Сам Дионисий бьёт о том!
Алексей
Нет, не могу. Он возгордился!
Грязно ругал моих послов,
А мне анафемой грозился!
Афанасий
Не с лигаридовых ли слов?
Алексей
С его.
Афанасий
Он лжец и латинянин,
И дока во всяком обмане!
Паисий – папский есть легат!
Нам, православным, он не брат!
Алексей
Да полно! Так ли?
Афанасий
Так, к несчастью.
И Дионисий своей властью
Его от церкви отлучил,
Яко папёжника, и проклял,
Яко злодея. Он строчил
Подлоги, лживые доносы.
Он не Апостольского лоза
Престола. Нечестивец он,
И в своих кознях уличён!
Он есть рукоположник Папы,
В костёлах ляцких он служил.
На Русь же Папой послан был,
Чтоб латинянин свою лапу
На православье наложил!
Служил о Папе литургию…
Он смуту сеет здесь, в России!
Алексей
Ох, голова моя болит.
Когда ж закончится всё это?
Афанасий
Лишь только мир Царь учинит
И положит конец клеветам.
Ошибку, государь, исправь!
Алексей
Подумать должен я. Оставь
Ты одного меня на время.
Афанасий
И да изыдет вражье семя!
(уходит)
Алексей
Как я устал от этой свары!
И всякий розное твердит…
Все нечестивцы. Все лукавы…
И этот даже, Лигарид…
Но поздно что-либо исправить.
Назначен вскорости собор.
Ему всё по местам расставить,
Кто из нас праведник, кто вор.
Я ж делать ничего не стану.
А то опять они обманут!
Боже Всевышний! Каплю света
Пролей и дай понять всё это!
5
Суд над Никоном. В соборной зале Успенского Собора присутствуют бояре и священнослужители. За столом восседают патриархи Антиохийский и Александрийский. К ним подходит Алексей Михайлович. Посреди залы стоит Никон.
Алексей
Виновен Никон в самовольном
Престола оставленье,
Царя в письмах своих хуленье,
Бесчестье произвольном,
В укоре Уложенью
И Церкви обвиненье:
Что латинянством де она
Теперь у нас заражена!
О том твердил он зело злое,
Содеял так же и иное…
Никон (громко)
Давно ль дерзнул ты переписку
Мою читать?! И как посмел!
От дел таких грязных и низких
Душою ты окороствел!
Лигарид
Ты с клятвой ли престол оставил?
Анафемой грозился ль быть,
Коль на стол вновь дерзнёшь в ступить?
Никон
От лжи своей меня избави.
Тако не мог я говорить.
П. Антиохийский
Кто волею престол покинет,
Тому на нём уж впредь не быть.
Так в Кормчей сказано. Отринешь?
Никон
Я не приемлю правил сих.
Они измышлены.
Лигарид
Однако
Приняты греками.
Никон
Инако,
Чем в Кормчей русской, то у них.
И правила их не прямые.
Их авторы – еретики!
Да, это враки всё пустые,
И ты уж мне о них не лги!
П. Александрийский
Ведь патриарх Александрийский –
Судья вселенский.
Никон
Пусть же там
И судит, а не на российской
Земле! К тому ж он и ты сам
С кой стати взяли си титлы?
В Египте он, в Дамаске ты…
Вы самозванцы! Не святы
Ни ваши знанья, ни молитвы!
П. Александрийский
Как патриаршество создали
В Москве, в то время где живали
Те патриархи?
Никон
Не велик
Я был в те поры!
П. Александрийский
А в сей миг
Ты веришь, что сюда прибыли
Мы с разрешенья двух собратьев?
Что нас они благословили?
Никон
Ты видишь ложь сию, Создатель!
Широк ты здесь, а как ответ
Держать придётся вдруг в Царьграде?
Много голосов
Всё это слушать мочи нет!
Бесчестит Бога, Государя
И патриархов! И как лжёт!
И эта ложь его не жжёт!
Пора концу быть этой сваре!
П. Александрийский
Итак, решение собора:
За сеянные им раздоры,
За поругание святынь,
За оскорбленье Государя,
За буйства в бесовском угаре,
За излиянье клеветы
Не патриархом называться,
А впредь теперь именоваться
Монахом Никоном простым,
В монастыре жить до кончины,
Отмаливать грехи…
Никон
Личины
Низвергнуты! Как вы пусты!
Знаю без ваших поучений,
Как жить! Оставьте наставленья!
Делите, псы, моё добро:
Одежду, жемчуг, серебро!
П. Александрийский
Приемника ему избрать…
Никон
Не соглашусь его признать!
Многие голоса
Молчи! Вымаливай прощенье
За ропот свой и возмущенье.
Господь велит смиренным быть,
А не как ты, весь свет бранить!
Никон
Не вам указывать на это!
Вы благодатью не согреты.
Вы все – предатели Христа!
Я ж не боюсь нести креста…
(снимает облаченье и уходит)
6
Дом отца Викентия. Рассвет. Ирина спит. Юрий сидит у окна и глядит на зарю,
изредка посматривая на жену.
Юрий
Вот, много времени прошло,
А боль-то всё не отпускает.
Быльём былое поросло,
А всякий час напоминает.
Нет мочи! Хоть бы смерть пришла,
Покой желанный принесла
И сердце глупое убила!
Ничто влеченья не смирило!
Я лгал себе все эти годы,
Любил одну, а жил с другой.
С одною я делил невзгоды,
А думал только лишь о той.
И ночью мне теперь не спится,
А коль усну – Ульяна снится.
Её глаза, её уста.
О, жизнь моя, как ты пуста!
Я – жалкий червь! Не смог забыть
Любви ради души спасенья.
Никак не рвётся эта нить,
И не видать мне воскресенья.
Из-за меня жена страдает.
Я обещанья не сдержал
То, что отцу её давал.
За то себя я презираю!
Она же так всегда кротка.
Не упрекнёт и не заплачет,
Лишь иногда вздохнёт слегка.
О, был бы я скорее схвачен
И сослан, заточён в острог!
Казнён! О, помоги мне Бог!
Ирина (поднимаясь)
Ты рано встал…
Юрий
Не спиться что-то.
Я разбудил тебя?
Ирина
Ну, что ты!
Я в этот час сама встаю,
Печку топлю, коров дою…
Не любишь ты меня, соколик.
Я знаю… Ты прости меня!
Тебя ни в чём я не неволю,
Но остаюсь всегда твоя.
Видать, мы крепко согрешили,
Себя самих тщась обмануть.
А потому так тяжек путь,
Что легче было бы в могиле!
И Бог детей нам не даёт.
Дети в любви должны рождаться.
Навек ли так нам оставаться:
По одиночке, хоть вдвоём?
Юрий
Ты говоришь, словно святая.
Лучше тебя и нет, я знаю.
Но хочется мне прочь идти!
Прости меня и отпусти!
Ирина
Я не держу тебя, соколик!
Иди, куда глядят глаза.
Я ж ничего! Я свыкнусь с болью!
Не верь, не верь моим слезам!
Иди! Иди! Благословляю!
Молиться буду о тебе.
Прости и я тебя прощаю!
Будем покорливы судьбе!
Юрий
Спасибо, милая Ирина!
И будь век небом ты хранима!
(со слезами целует жену и уходит из дому)
Ирина (крестя его вслед)
Ну, вот и всё! Какую муку
Избрал ты, милый, для себя!
(через силу)
И с ней ушёл теперь под руку,
Меня безжалостно губя!
(рыдает)
7
Базар. Среди всеобщей толкотни сидит юродивый. Неподалёку стоит Юрий, грызя яблоко. Две черницы покупают какую-то снедь.
Юродивый
Подайте калике перехожему,
Человечку божьему.
Из дальних сторон пришёл,
Всего лишён,
Людьми злыми бит,
Но на них не сердит.
Подайте хоть грош,
Хоть ничтожный медяк.
Не хватайтесь за нож,
Не спускайте собак.
Пожалейте убогого
По закону богову.
Ради господа Христа,
Чтоб душа была чиста.
Я за вас помолюсь
И за всю святу Русь!
Ульяна (подавая милостыню)
Помолись за меня
В честь священного дня.
Юродивый
Цедра ты, сестрица!
На том свете оценится!
Ульяна
Блаженный, молись,
Чтоб минула беда!
Господь да приидет с тобою всегда!
Лишь ближе ты к Господу Богу держись!
Ульяна (подходя к Юрию)
Почто не весел ты, мой свет?
Былое ль душу твою гложет?
Иль мрак грядущего острожный?
Скажи – я дам тебе совет!
Юрий
Уйди, черница, Христа ради!
Что я тебе?
Ульяна
Все люди братья!
Камень на сердце повисает
И, может, ту напоминает,
Что, возлюбя тебя когда-то,
Так не сумела позабыть…
Она была не виновата
В том, что могла тебя любить.
Она ль тебя теперь тревожит,
Иль та, что сделалась женой,
Утратив радость и покой?
Кто твою душу из них гложет?
Юрий
Черница, кто ты? Почто знаешь
О моей боли? Что играешь
Со мной, как будто с мышью кот?
Ульяна
Страдаешь ты который год!
О, как мне жаль тебя, нет слова!
Так и заплакала б сейчас,
Чтоб слёзы не сжигали глаз!
Прости, я очень бестолкова!
Прощай, меня зовёт сестра.
Касатик милый, мне пора.
Юрий (вздрогнув)
Ульяна, ты?!
Ульяна
Ты обознался!
Видать, невольно замечтался.
Меня зовут сестрой Марией.
Я тороплюсь на литургию.
Не мучь себя! Её уж нет!
Да сохранит Господь от бед
Тебя! (убегает)
Юрий
Постой! Постой! Ульяна!
Страшнее в мире нет обмана,
Чем призрак милый и родной.
Не уходи, сестра, постой!
Побудь со мною хоть мгновенье.
Нет, уходи! Прочь наважденье!
Бежать отсюда хоть куда!
Ужели мне страшна беда,
Коль смерти жду, как избавленья?
(уходит)
Действие3
1
Царская огпочивальня. На кровати лежит умирающий Алексей Михайлович.
Над ним склонился царевич Фёдор.
На почтительном расстоянии стоят приближённые.
Алексей
Сын мой, тебе я оставляю
Царство в не лучшие года.
Смута вновь по Руси гуляет…
Да полно! Разве же когда
У нас спокойно всё бывает?
Увы, сын, не для наслаждений
Мы рождены, но для креста,
Для вечной битвы и сомнений…
И русский путь есть путь Христа!
За время своего правленья
Старался я всех примирить,
Но только пущее броженье
Мне довелося получить.
Один есть, Фёдор, человек,
Пред коим я зело виновен,
Идя на поводу злословий.
И он в письме своём мне рек,
Что не дарует мне прощенья,
Пока его из заточенья
Я не верну. И не простит.
Так ты его уж отпусти.
Письмо с моим же покаяньем
Ему вели ты передать.
Да не посмели чтоб вскрывать!
В нём все дела не из касанья.
Пускай же даст собинный друг
Мне наконец-то разрешенье.
Имеет много он заслуг.
Освободи из заточенья
Его…
Фёдор
Всё сделаю, отец!
Алексей
И легче стал с тем мой конец.
Прощайте все! Я ухожу.
Тебе, о Господи, вверяюсь!
И твоей воли покоряюсь!
И никого уж не сужу…
И перед каждым сам смиряюсь.
Прости, Исусе, и прими.
Ох, тяжко… Выше… Подними…
(умирает)
Фёдор (со слезами)
Исполню, государь, наказ
Я твой! Беда постигла нас.
Зачем теперь ты нас оставил.
Ты лучше моего бы правил.
Приближённый
Скончался кроткий Государь!
Люд православный, плачь! Рыдай!
2
Ферапонтов монастырь. Тюремная келья. Никон перечитывает письмо Алексея.
Никон
Скончался… Просит отпущенья…
А как могу его я дать,
Когда не дал освобожденья
Он и позволил унижать
Меня?! Здесь, в этой келье
Не видим даже Божий свет.
Мне трудно уж вставать с постели,
Бумаги, книг у меня нет…
Я, как митрополит Филипп,
Стал жертвой царской деспотии…
Но ныне чтит его Россия!
Я тоже буду чтим… Охрип,
Мой глас, ноги не ходят,
Туман перед очами бродит.
Цинга меня нещадно точит,
А зубы – зубы кровоточат.
Мне негде пропитанья взять
И снадобий. Не разрешают
Мне посетителей принять!
Охрана только досаждает!
Не у кого мне подаянья
Просить… Вся жизнь – одно страданье!
И это должен я простить?!
Нет, будет Бог о том судить.
И в час Пришествия Второго
Мы на суде сойдёмся снова!
И разрешится там наш спор.
Суд будет справедлив и скор!
Здесь я аще в своём уме,
Надеюсь там не потеряю!
Пусть Бог простит тебя… Прощаю
И я, но лишь не на письме!
В письме прощения не дам
За все мои си злоключенья,
За все терзанья и мученья.
Рассудят нас… Рассудят там!
3
Кремль. Царский совет. За длинным столом: Милославский, Стрешнев, Хитрово, птр. Иоаким, Симеон Полоцкий. Во главе стола – царь Фёдор.
Фёдор
Ко мне ходатайства идут,
Чтоб Никону освобожденье
Я дал. На ваш боярский суд
Я выношу сии сомненья…
Стрешнёв
Да, что ты, батюшка?! Он зверь!
Анафемой грозил престолу.
Ещё безумней стал теперь!
Как отпустить-то, право слово?
Иоаким
Пьёт допьяна, во храм не ходит,
Не молится и за царя.
Людей лекарствами изводит,
Слуг и монахов бьёт зазря!
Фёдор
Неужто так? Ведь он так стар…
Стрешнёв
Ты слишком, слишком милосерден.
Он одурманил силой чар
Своих всех…
Иоаким
В храме не усерден
В молитвах. Даже исповедь
Он отвергает! Бес в нём ведь.
Стрешнев
Не допустить его до дел
Злых и держать всегда в призренье.
Иоаким
Пусть будет весь его удел
Лишь в покаянье и прощенье!
Фёдор
И это мнение всеобще?
Однако, многие ведь ропщут.
И воля батюшки была
Простить его.
Иоаким
Душа светла
Была в покойном… Он добра
Желал, но зло ведь выйти может!
Фёдор
Он, перед тем как умирал,
Сказал, что это его гложет…
А ты же, отче Симеон,
Что скажешь?
Полоцкий (вставая, твёрдо)
Быть освобождён
Должен сей мученик. Я знаю,
Что сильно он недомогает.
Боюсь, святитель умирает!
Фёдор
Неужто?!
Полоцкий
Верно знаю то!
На том крещусь и присягаю.
И к справедливости взываю,
Надёжа-государь моя!
Иоаким
Не дам на то благословенья!
Фёдор
А я вселенских приглашу,
Чтоб дали это разрешенье,
Иль… Своей волей разрешу!
Полоцкий
Вселенских долго ждать. Умрёт!
И справедливость не свершится!
Стрешнев
Он нас ещё переживёт.
Всегда умел он притвориться.
Фёдор
Речи твои срамны и злобны!
И говорить так неподобно.
Коль Никона дни сочтены,
Для облегчения вины
Своей велю вести тотчас
Его по реке в Воскресенский.
Не потерплю речей вновь дерзких!
Немедля выполнить приказ!
Ступайте все, оставьте нас!
Мы будем господу молиться,
И пусть наш грех былой простится!
Пора закончить нам раскол
И потушить былые страсти
Во избежанье новых зол!
То совершу своею властью.
Смутьянов надобно карать,
Врагов смирённых же – прощать,
И наводить в стране порядок,
Иначе всё придёт в упадок.
Да сгинет навек время смут,
И позабудутся раздоры,
И успокоятся просторы,
И новые лета придут!
4
Пустозёрск. Столб, обложенный дровами. К нему стража ведёт троих осуждённых. Впереди – Аввакум.
Аввакум
Ну, вот, приспело время Зверя!
Спасёмся лишь в огне теперя.
О, Русь! Здесь так заведено,
Что надоть старое сжигати,
Чтобы новшества водворяти.
Из века в век, и всё одно!
По наущенью сатаны
Всё обращают в пепелище.
А выстроют – грязней, не чище!
Лишь тьма от всякой новизны!
Стрелец
Полно болтать-то!
Аввакум
Отчего же?
Теперь мне всё дозволено!
Теперь-то мне уж всё равно.
Иду на Суд Великий, Божий!
Огнём сегодня окрещусь
И в небеса я вознесусь!
Ведь это путь Христа! И честно
Его прошёл я до конца.
Друзья! Гоните скорбь с лица!
Идём теперь в святое место!
Мне ангел в эту ночь явился
И руку протянул свою.
Я его воли покорился,
И чашу горькую испью
Теперь до дна! Они во скверне
Пойдут на Страшный Божий Суд!
К Престолу ересь понесут!
А мы пробились через терни!
Не на кого нам уповать!
И нечего нам тут терять!
(всех подводят к столбу, привязывают)
Вяжите, ироды, вяжите!
Служите чёрному царю!
Мучайте, режьте, бейте, жгите!
Свечою пламенной сгорю.
А вы ответите вред Богом
За злодеяниея свои.
И будут вас судить жестоко,
Как вы судили… О, мои
Несчастные, святые чада!
Слёз проливать по мне не надо.
Я в вечный ухожу покой.
В душе моей светла лампада.
Молитесь вы за жребий свой!
Нас, смертных, можно истребить,
Но одного вам не удастся:
Святую истину изжить
И заменить её лукавством!
Она не дастся в руки ваши
И свет её померк для вас,
Столь низко и столь страшно падших.
Ох, вспомнится вам этот час!
Не надо слёз! То облегченье –
Знать, что конец пришёл уже,
Знать, что кончаются мученья,
И божий свет горит в груди!
С совестью чистой смерть сладка,
Тем более гибель за веру,
Когда предателя рука
Тебя казнит! Какою мерой
Измерить сей огонь души,
Встречи с Исусом ожиданье?
Спасётесь, чада, покаяньем.
Всякий покаяться спеши,
Ибо осталось уж недолго.
Сын Змия в нашу дверь стучит!
Встаньте на истины дорогу
И вы спасётесь!
(поднимается стена огня, из-за которой видно поднятое двуперстие)
Двуперстьем, чадушки, креститесь
И не погибните вовек!
А, коль от правды отвратитесь,
Ваш городок песок и снег
Накроют, погребут навечно,
А следом сгинет и весь свет.
Благочестивы и сердечны
Будя, избегните всех бед!
Не бойтесь пыток и угроз,
Всем нам велел терпеть Христос.
Ему себя теперь вверяю
И землю эту покидаю…
(голос умолкает, а двуперстное знаменье так и простирается из огня)
В толпе
Ох, Господи, прости нас всех.
Свершился ныне тяжкий грех…
Уж боле голоса не слышно.
Прими рабов своих, Всевышний!
5
По Волге плывёт плот. На нём на специальном ложе лежит Никон. Рядом сидит служка.
Никон
До Воскресенска далеко ли?
Служка
Один лишь день ещё, не боле.
Никон
Как долго… А приятно плыть
Так тихо в царствие иное
И всё забыть, и всё простить…
К покою, к вечному покою
Несёт меня сия река!
Минута та недалека,
Когда уже иным потоком
Я буду унесён далёко,
Туда, где Истина уже
Одела на плечи порфиру,
Что хорошо, светло душе,
И ничего нет, кроме мира.
И там уже не станет зло,
Как на земле, бездумно править,
И влага освежит чело,
И каждый Бога будет славить.
Там все друг другом прощены,
И свет божественный струится,
Можно святой воды напиться
Из родника средь тишины…
Но жаль слегка мне сих просторов
И белокаменных соборов…
Наверно, их не будет там,
А лишь единый белый Храм!
И в нём все вместе соберёмся
Мы в час назначенный, мой друг!
А, может, среди адских мук
Слезами горькими упьёмся.
О небо! Как ты глубоко!
Ты всех нас видишь, ты всё знаешь.
К тебе теперь взлететь легко,
И ты меня уж ожидаешь…
(служке)
Ты видишь, ангел к нам идёт,
Свечу в своей руке несёт,
А с ним идут митрополиты?
Не место будет там обидам.
Я на пороге всех прощаю,
И Царский Дом благословляю!
Ты видишь, видишь этот свет?
Кто там? Неужто Филарет?
Служка (испуганно)
Не вижу…
Никон
Кажется, я спал.
Прости, мой друг, что испугал…
Где мы теперь?
Служка
Под Ярославлем.
Никон
Какие райские здесь дали.
Вот, так бы плыть и плыть, и плыть,
И видеть небо над собою!
Вели навек меня сносить!
Хочу проститься я с землёю.
(Никона сносят на берег, где собралась толпа народа)
Никон (благословляя народ)
Простите, милостивы чада…
Как я хотел бы вас обнять.
Ни мне не суждено уж встать.
Но видеть вас – уже отрада.
Прощайте ныне. Трубный глас
Зовёт, зовёт меня от вас,
И блекнет свет земной в очах…
Уходит Никон – патриарх…
(закрывает глаза)
Служка
Он умер! Горе-то какое!
Молитесь о его покое!
6
Новодевичий монастырь. Келья черницы Марии (Ульяны). Ульяна мечется по постели. К ней склоняется сестра Глафира и трясёт её за плечи.
Глафира
Что? Что, родная? Просыпайся!
Тебе приснился страшный сон.
Крестись, чтобы не сбылся он.
И вновь уснуть ты постарайся!
Ульяна
Огонь! Огонь! Он им объят!
Они вдвоём в огне стоят!
И ОН и ТА, и та, другая…
О, Боже! Как они страдают!
Глафира
Да что ты? Ты это о ком?
Ульяна
Ты знаешь, матушка, о НЁМ!
Уж двадцать лет с тех пор минуло.
Давно уж он не снился мне.
А ныне… Руки я тянула
А он, он звал меня в огне!
Глафира
Так ты его забыть не можешь?
Ульяна
Мысли о нём меня всё гложут.
Я знаю – это грех большой.
Но что поделать мне с собой?
Глафира
Он еретик!
Ульяна
Нет. Он несчастный.
И Бога любит он сильней,
Чем я… Любовью страстной,
Безумной. По моей вине
Страдает он! И я страдаю.
Как глупо! Как бездарно всё!
И лишь одно я точно знаю.
Его на небе Бог спасёт
За его самоотверженье…
Но даст ли мне он отпущенье.
Я не смогла себя смирить,
И с ним досель хочу я быть.
Он звал меня сегодня ночью.
Он накануне был казнён.
И потому явился он…
О, нету, нету больше мочи!
Слаба… Слаба душой и телом.
Но, кажется, своё я спела…
Умру.
Глафира
Да, что ты говоришь?
Побойся Бога! Ты дрожишь…
Ульяна
Вчера была я у больного…
Он умер… Я ж теперь больна.
Я в лихорадке. Я одна.
Покоя я хочу, покоя.
И нет мне смысла дольше жить,
Когда не за кого молиться.
Порвалась проклятая нить!
Пора теперь с земным проститься.
Не знать, не чувствовать, не быть…
В ночном тумане раствориться.
Ах, матушка… Ах, тётя Глаша…
Будь снисходительной ты к падшей.
Прошу, родная, не держи,
А сёстрам поутру скажи,
Что ночью сей меня не стало…
И помолитеся о нас…
О нём! Как я молюсь сейчас.
Прости меня. Я так устала.
Прощай! Закрой мои глаза…
(раздаётся гром)
К нему зовёт меня гроза…
(Глафира закрывает её глаза и горько плачет)
Июль 2004.