ПЕРЕЯСЛАВСКАЯ РАДА
Действующие лица
Богдан-Зиновий Хмельницкий
Анна – его 1-я жена.
Елена – его 2-я жена (бывшая жена магната Чаплинского, врага Богдана)
Ганна – 3-я жена.
Тимош – его старший сын.
Юрий – младший.
Митрополит Пётр Могила
Митрополит Сильвестр Косов
Иван Виговский
Потоцкий
Пожилой шляхтич
Молодой шляхтич
Мурза
Адам Кисель
Григорий Климов
Сотник Зависный
Марьяна Зависная
Оксана
Есаул
Станислав Любовицкий
Мазепа
Бандера
Казацкие старшины
Казачки
Духовенство
Народ
Татары
Активисты УНАУНСО
Картина 1
Мрак, хаос. Среди всего этого возвышается конная статуя Богдана Хмельницкого. Из мрака, с разных стороны являются гетман Виговский, Мазепа, Бандера. Они окружают памятник и стараются сдвинуть его с места.
Виговский
Эко крепко встал – не отодвинешь!
Мазепа
И нехай! Мы встанем и прочней…
Бандера
(толкая памятник прикладом)
И когда ты только, Хмелю, сгинешь?
Виговский
Не бывать господству москалей!
Мазепа
Не бывать! Не вмерла Украина!
Бандера
Прочь из ней вонючий дух Руси!
Виговский
Обойдёмся мы без господина,
И народ наш вольности вкусит!
Мазепа
Швеция оружием поможет…
Бандера
Не оставит запад нас в узде
Клятых москалей…
Виговский
Татары тоже
Не дадут пропасть нам в сей беде!
Мазепа
Украина – целый мир безбрежный!
Бандера
Пособит нам всякий снять ярмо,
Украине править след самой!
Виговский
Незалежно!
Мазепа
Незалежно
Бандера
Незалежно!
Вновь трясут памятник. Всё тонет во мраке.
Картина 2
Мрак рассеивается. Гетманские покои. На постели лежит больной Богдан Хмельницкий. Рядом с ним сидит Ганна и стоит, понурив голову, Юрий.
Богдан вздрагивает и приподнимается.
Ганна
Что ты, Богдане?
Юрий
Батько, что?
Богдан
Приснится
Такое ведь… Как будто бы в бою
Я окружён, и недруги с коня
Меня уже волочат на аркане…
Ганна
Как страшно…
Богдан
(улыбаясь через силу)
Ничего… Они б не совладали…
Со мною был мой меч…
Ганна
Да, ты бы победил,
Как и всегда…
Богдан
Всегда? Я был пленён однажды…
В сраженье на Днестре… Жолкевский был сражён,
И мой отец… Юрась, он рёк мне, умирая,
Завет… Я не хочу, чтоб ты забыл его…
Послушай, сыне мой, что дед сказал твой, ныне:
«Все войны впереди твои. Быть может, ты возглавишь
Их сам, как ты казак неглупый, знаешь честь…
Но сколько бы войн не вёл, ты главное запомни:
Не смей идти войной против своих братов –
В том смерть тебе, а с тем позор и роду Хмеля…
И, где б ты не служил, в то дело не иди,
Где б обнажить пришлось меч супротив Москвы!»
Так мне сказал отец, после чего скончался…
Так говорю тебе – и я уж не жилец.
Исполни же, Юрась!
Юрий
Клянусь, исполню батько!
Юрий целует руку отца.
Богдан
Вестей нет из Москвы?
Юрий
(покачав головой)
Виговский говорил…
Богдан
Виговский – хитрый лис… Будь с ним настороже…
Советника б тебе… Жаль нет митрополита
Петра… Как кстати бы теперь его святая мудрость…
Всё исчезает во мраке.
Картина 3
Келья Киево-Печёрской Лавры. Тускло светят лампады у икон. Молодой Богдан задумчиво разглядывает их, покручивая ус. Медленно входит, опираясь на посох, старец в светлом подряснике, подчёркивающем его чрезвычайную худобу. Левая рука его безжизненна, лицо землистого цвета, и лишь глаза – живо горят. Это – митрополит Пётр Могила.
Могила
Ну, здравствуй, друже! Рад, что повидаться
В конце пути нам привелось с тобою!
(обнимаются)
Богдан
Как скор бег времени! Как будто бы вчера
Бок о бок мы сражались при Цецоре…
Наукам нас учил иезуит…
Могила
Из дальних стран
Мне ведомо, твой путь лежит теперь?
Богдан
Да верно.
В земле французской проливали кровь
И обучались ратному искусству,
Чтоб дома пригодилось нам оно!
Могила
Что думаешь, Богдан, об Украине?
Богдан
Я щирым сердцем болен ныне ей…
Творят бесчинства панские наймиты!
Земля, что выжжена! Пуста! Нет ни души!
Как будто мор прошёл, всё истребляя!
Чуть вижу человека, он бежать,
Не ведая, кто едет: вдруг то ляхи?
Вот, до чего, дошло! Как довели
Клятые ляхи нашу Украину!
Нет сил терпеть! Нетяжничать – сколь можно?
Давно пора уж скинуть нам ярмо
Иезуитов, панов да жидов, коим отдали ляхи нашу землю
На разорение и поруганье!
Глумятся над святынями они
И душат православный люд нещадно!
Лишь здрайцам – все привелеи, ловитвы,
А прочим – страх, мучения да глад!
Бальзам на раны – светлые молитвы,
Но ныне время пробило меча!
К тебе пришёл я, отче, за советом!
Благословишь ли в этот бой меня?
Могила
(после раздумий)
Недолго, видно, мне вершить дела земные…
Прощальным светом смотрят небеса…
Не свидимся мы больше, но желаю
Сказать тебе: то дело, что задумал
Ты, праведно! Так, мысли, друже мой!
Великое великих мыслей треба!
Отбрось всю суету и зри едино
Великое и вечное! Проклятье
На тех, кто будет в силах помогать
Тебе и сотоварищи оружьем,
Рассудком, а не станут помогать!
(поднимается и дрожащей рукой благословляет Богдана)
Тебя же на святое начинанье
Благословляю! Бог с тобой! Прощай!
(опускается в кресло, почти без чувств)
Богдан
(целует руку митрополита)
Спасибо, отче, что на путь наставил!
Исполню всё. Молись за всех нас… там…
Лампады гаснут. Всё исчезает.
Картина 4
Антураж картины 2.
Богдан
Вот, вот, кого б тебе в советники, Юрась…
Но полно же… Пора дела мне довершать,
Покуда хоть едва жизнь теплится… Велите
Полковникам зараз собраться на майдане…
Проститься я хочу… И след теперь избрать
Приемника… Подать мне булаву да платье!
(тяжело поднимается с постели)
Всё погружается во мрак.
Картина 5
Ярко освещённая площадь перед домом гетмана. На ней толпятся хмурые полковники. Слышны разговоры:
1
Я слышал, гетман хвор…
2
Великое несчастье!
Вновь Украина станет сиротой…
3
Что ж будет? Пропадём! Опять насядут ляхи…
Уж лучше б мне пропасть…
2
Уж лучше бы всем нам!
Ах, Господи, спаси, помилуй Украину
И Хмеля сохрани, не отымай теперь!
На балкон выходит Богдан, поддерживаемый Ганной и Юрием. Полковники снимают шапки. Богдан некоторое время смотрит на них.
Богдан
Вам, братья, ведомо, что я не для пиров
Собрал вас здесь теперь… Известны вам, как мне
Гонения, мученья, поруганья,
Что вытерпел несчастный наш народ
Под игом ляхов. Знамо, как страдала
Мать – Церковь Православная от них.
Известно, и каким трудом и кровью
Свершилось избавленье от того.
Угодно было Богу, чтоб оно
Свершилось вашим мужеством великим
Под предводительством моим. Я десять лет
Отдал отчизне, не щадя здоровья
И жизни. Вы свидетели тому!
Но старость и болезни одолели.
Недолго быть мне с вами, казаки!
Благодарю вас, братия, за честь,
Что оказали вы мне, гетманом избрав.
За веру и за верность вам – спасибо!
За храбрость в 35-ти боях!
За терпеливость в бедах и согласье!
За всё поклон! А ныне булаву
Бунчук, знамёна всякие клейноды
Я возвращаю вам, чтобы избрали
Вы гетмана себе, пока я жив.
Коль буду знать, что власть в руках надёжных,
Что не сиротами я оставляю вас,
Сойду с душой спокойною в могилу.
Меня ж простите, коли я когда
Вас огорчил и был пред вами грешен…
(кланяется)
Есть между вами опытные люди,
Достойные, конечно, булавы…
Голоса из толпы
1
Не надо, батько! Не перечисляй!
Кого избрать на место нам твоё?
2
Достоин кто вознаградить заслуги
Твои к нам и к тебе потерю нашу? Лишь
Георгий, сын твой!
3
Он наследует нехай
Достоинство твоё и место, и над нами
Начальствует, а мы бесстыдны были б, коль
Презрев и позабыв твои благодеянья
Великие, ему днесь предпочли б другого!
Богдан
(указуя на сына)
Вручается он промыслу Господню,
Опеке вашей, рыцари мои.
Да будет проклят тот, кто совратит
Его с пути, завещанного мною.
И будет проклят он, когда лишь удалится
От чести, добродетели, Христа!
Ему я завещаю на всю жизнь
Служить отчизне верно и усердно,
Блюсти его, яко зеницу ока,
И за него всю кровь свою пролить,
Коль будет то спасительно и нужно.
И паче жертвы сей не требую иного.
И заклинаю вас советами благими
И мужеством, присущим нам извек,
Дух укреплять его…
(Юрию)
Да будет же всегда
Жить страх Господень во сердце твоём,
Чтоб не дерзнул ты верности нарушить
Царю Московскому, а, ежели вдруг ты
Поступишь супротив с Россией нашей дружбы,
Всё зло пусть отойдёт от всех и на тебя
Обрушится. Засим тебя благословляю!
Подают клейноды. Юрий опускается на колени. Богдан берёт клейноды, передаёт их сыну и долго смотрит на него…
Всё исчезает.
Картина 6
Хутор Субботов. Богдан входит в дом. Навстречу ему бросаются сыновья, Тимош и Юрий.
Тимош
Батьку вернулся!
Богдан
(обнимая сыновей)
Вот так казарлюги!
Хоть с вами в бой иди! А что, а где же мать?
Открываются двери. Поддерживаемая тремя дочерьми, с трудом входит Анна и тотчас без сил опускается в кресло.
Анна
Здравствуй, Богданочку… Вот, видишь, захворала
Я без тебя… Уж знахарки старались…
И дед наш… Проку нет… Чуть инорядь отпустит,
И снова, как огнём, грудь так печёт, печёт…
Богдан
(наклоняясь и целуя жену в лоб)
Ну, ничего… Теперь пойдёшь ты на поправку.
Твой раструб прилетел!
Анна
Надолго ли, мой свет?
Богдан
Навряд ли… Сам король зовёт меня к себе…
Сдаётся, быть войне. И от магнатов втайне
Он нынче казаков реестровых сбирает.
К старшинам и посол прибыл…
Анна
Такие времена пришли на Украине,
Что тяжело дышать… И не уйти от них
Тебе… Пришёл черёд… А нам – всё ожиданье…
Просматривать глаза в пыль выжженных дорог,
По коим милый друг умчался к новым битвам…
А без хозяина и в доме всё вверх дном…
Богдан
Случилось что-то?
Анна
Да… Сосед наш, пан Чаплинский
Задумал отобрать сей хутор…
Берегись его! Жесток он и бесчестен –
Ох, чую, быть беде…
Богдан
Ну, не горюй, жена!
Уладим всё, дай срок…
Анна
Дай Господи, чтоб так.
Богдан
Я еду к королю. И помощи в сём деле
Спрошу я у него.
Анна
Ну, что же, поезжай…
Да только возвернись! Ещё хоть раз увидеть
Тебя мне на земле хотелось бы.
Богдан
(целуя жену)
Вернусь!
И многие лета мы проживём с тобою
Счастливо…
(идёт к дверям)
Анна
В добрый путь! Храни тебя Господь!
(крестит мужа вслед)
Богдан уходит. Слышатся крики, вспыхивает яркое пламя, и в нём пропадает всё.
Картина 7
Запорожская Сечь. Хмельницкий стоит на возвышении, окружённый старшиной и казаками.
Богдан
…Чаплинским был захвачен хутор мой,
Истоптаны посевы все скотиной,
Гумно пожгли, а сына моего,
Малого хлопца до смерти забили.
Жена слегла, чтоб больше уж не встать…
Я жалобу подал, но поднят был лишь на смех…
Но кабы лишь ко мне так относились ляхи!
Но также терпит весь от них народ,
Что прозван ими быдлом! Проезжая
По Украине, видел ужас я.
О помощи люд бедный вопиёт,
Готов уже с оружием подняться
И встать под наше знамя! Казаки,
Все вольности у нас давно отняты,
А с ними земли! Рыцари в холопов
Обращены, в рабов ясновельможным!
Полковники назначены у нас,
И казаки у них, яко прислуга.
Всё отнято у нас, разорено,
И нас же за малейшую провинность
Жестокой смерти ляхи предают!
Детей и женщин не щадят нисколько!
А веру нашу жгут они огнём
И к унии позорной понуждают,
И церкви разоряют все дотла,
Священников мученьям подвергают…
Разбойниками рыскают по сёлам,
Срамят жён наших, наших дочерей…
Доколе ж стерпим, братья, то, доколе?!
От турок издевательств мы таких
Не видели! Нас можно жечь, терзать,
Но не убить вовек надежды нашей!
Покуда же она жива, и мы
Не примиримся с тяжкою неволей!
Несколько голосов
Да, Хмелю, верно, верно слово молвил!
Богдан
К нам тысячи взывают угнетённых!
Иль их освободим от гнёта мы,
Или погибнем, братья! Час пришёл!
Зовите ж всех: начнём святое дело!
Несколько голосов
Людей у нас достанет! Будь же ты
У нас за гетмана!
Богдан
Спасибо. Но принять
Сего я предложенья не могу,
Доколь весь круг решения не примет.
Но я согласен быть у вас главой
И делать всё, что нужно для спасенья
Народа и отечества! Отсель
Поднимемся на наших супостатов.
Готовиться отменно мы должны:
Ведь силы шляхты очень велика.
Несколько голосов
С чем выступать? Оружья нет у нас!
А голыми руками повоюй-ка!
Татар позвать? Но мы их столько били!
Они нас ненавидят!
Богдан
Это так.
Враги сильны. А в помощь нам две силы:
Татары и Москва. Все прочие слабы!
Россия не оставит нас: мы веры
Одной с ней, и поляками сама
Была она дотла опустошённой…
Не сразу, впрочем, вступится за нас…
С татарами сложнее. Но имею
Я письма короля, в которых он
О подготовке новой рассуждает
К войне… Татарам можем предложить
Мы свой нейтралитет взамен на помощь.
А, коль не пособят, так пригрозим,
Что против них пойдём!
Хор
Веди нас, пане!
Богдан
Соединимся, братья, и восстанем
За Веру Православную. Свободу
Вернём народу. И во имя цели сей
Единодушны будем! На святое
То дело нам благословенье дал
Почивший ныне в бозе Пётр Могила!
Да будет память вечная ему!
Хор
Да будет память вечная ему!
Всё пропадает.
Картина 8
Лагерь казаков на реке Рось. Реет белое знамя с надписью «Мир христианству!» На другом берегу виден польский лагерь. Из своего шатра выходит Хмельницкий. Казаки окружают его.
Богдан
О, рыцари Отечества! Час пробил!
Поднимем же оружье и щит веры!
Пусть память о замученных жестоко
Нам сил придаст, и гнев наш распалит!
За братьев, чад, невинно убиенных,
Восстанем против шляхтичей теперь!
Не бойтесь силы их, не устрашайтесь,
Свирепство их не поколеблет нес!
Смешны их леопардовы покровы
Да страусовы перья! Казаки!
Вы прежде вспомните о старых наших воинах,
Что мужеством и волею своей
Иные земли брали и страшили!
Вы дети тех же славных берегов,
Сыны отцов отважных! Так явите
Природную отвагу супротив
На нас грядущих вражеских полков!
И славу вечную стяжаете себе,
Как в памяти людской, так и Бога!
Хор
За веру Православную, за землю
Родную, за страдальцев отомстим
И победим, иль славную смерть примем!
Веди нас, Хмель! Веди нас, Хмель! Веди нас, Хмель!
Раздаётся грохот пушек. Всё заволакивает дымом. Слышны крики людей, лязг сабель, свист стрел, топот и ржание лошадей
Сцена 9
Тот же лагерь. Татары и казаки делят добычу. В стороне стоят захваченные в плен шляхтичи.
Пожилой шляхтич
Вот, превращенье страшное явилось
В Отечестве… Непобедимы были
Для турок мы и нескольких монархов,
И вот изменники над нами взяли верх!
Рабы отсель господствуют над нами!
У черни, у холопов под пятой
Провинции, откуда брали силу…
Так страшно, так внезапно растоптал
Сей неприятель гордую отчизну,
И славу в пыль низверг её, и нас…
Потоцкий
Ещё не всё! Ещё я буду шкуры
С холопов и изменников сдирать…
Огнём сожгу… Хмельницкого же – на кол!
Молодой шляхтич
А вот и сам он, кажется идёт…
Появляется Хмельницкий.
Потоцкий
Чем заплатил, скажи, презренный хлоп,
Татарских славным рыцарям?! Оно
Меня разбило ныне, а не ты
С разбойничею шайкою своею!
Богдан
Тобой, тобой, меня зовущим хлопом
И прочими подобными тебе.
(подошедшему мурзе, кивая на поляков)
Бери ясырь! Хан должен быть доволен.
Татары вяжут поляков.
Потоцкий
Постой, постой! На помощь Вишневецкий
Придёт и вас, схизматиков, тогда
В пыль обратит. Тебя же, пёс неверный,
Рвать будет на куски, доколи не издохнешь!
Татары уводят поляков.
Богдан
(казакам)
Итак, сегодня славное начало
Святому делу положили мы!
И будет памятной спустя века
Победа православных под Корсунью!
Картина 10
Гетманские покои. Хмельницкий сидит в глубоком кресле. Подходит Ганна.
Ганна
Ну, батько, что ты? Вижу, будто легче?
Быть может, Бог помилует тебя…
Богдан
Не то, чтоб легче. Думал я, в бою
Найти погибель. Ежели не так,
То в мире тоже след уйти достойно,
Как в битве, стоя насмерть, до конца,
И ран бесчисленных не замечая…
Оставлю ли я сыну беспорядок?
Должны быть все дела завершены,
А после же предамся в руки Бога,
И да простит он мне мои грехи.
Ганна
Тогда я вслед отправлюсь за тобою…
К чему-то мне влачить удел вдовы?
Богдан
(проведя рукой по лицу жены)
Мне повезло, что под конец пути
Тебя я встретил. Чудо! Точно Анна
Воскресла предо мной чрез столько лет,
И возвратились в чём-то дни былые…
Жаль только срок недолог выпал нам.
Судьба меня ведёт вдали от дома.
Все радости и встречи – по пути.
И, вот, тебя я снова оставляю…
Ганна
(тихо)
Но встретимся… Уже в ином чертоге.
Бог милостив, и нас не разлучит!
Богдан
Я Господа теперь благодарю,
Что утешенье дал мне на закате,
Сведя с женою мудрой и смиренной…
Всё исчезает.
Картина 11
Гетманская канцелярия. Хмельницкий сидит за столом. Перед ним – Тимош.
Тимош
Дозволишь, батько, молвить откровенно?
Богдан
Я слушаю.
Тимош
Повсюду слух ползёт
О поведенье гетманши Елены.
В твоё отсутствье будто бы она
Пила здесь да гуляла! Не блюла
Себя несколько. Будто бы с послами
От ляхов дружбу странную свела
И выдаёт им планы наши. Будто…
Богдан
Я знаю слухи эти.
Тимош
Отчего ж
Не пресечёшь их, коль они неверны?
А, если верны, можно ли змею
Греть на груди?!
Богдан
Она спасла однажды
Мне жизнь, когда Чаплинский, муж её
Злоумышлял меня убить обманом.
Она предупредила, и сбежать
Успел я к запорожцам. Знаю, сынку,
Что мачеху выносишь ты с трудом,
И не сужу за то. И обещаю,
Что слухи я проверю. Если так,
То милости изменнице не будет.
Входят Елена и Виговский.
Богдан
Иване, что-то срочное?
Виговский
Да, гетман…
(косится на Тимоша)
Богдан
Ну, говори. Ты знаешь, у меня
Нет тайн от Тимофея.
Виговский
Комиссары
К нам едут польские. И пан Кисель
Просит позволить им явиться в Киев,
И чтобы сам туда приехал ты.
Елена
Уважить просьбу надо бы, Богдане.
Негоже, чтоб посланцы короля
Терпели издевательства!
Богдан
Не-го-же?!
А Киселю интриги за спиной
Моей плести с самим митрополитом –
То гоже?!
(Тимошу)
Сыну, сей же час скачи
К полковнику Донцу, что их сопровождает,
Пуска проводит комиссаров он
В Переяслав, и я туда прибуду.
Тимош кланяется отцу и уходит
Богдан
(подойдя к Елене)
Иди и собирайся, в Переяслав
Поедешь с нами.
Елена
Повинуюсь, батьку.
Картина 12
Майдан. Под бунчуком, в окружении полковников, стоит Хмельницкий. Майдан запружен народом. К Хмельницкому приближаются польские послы. Впереди них несут булаву.
Кисель
Всемилостивый Речи Посполитой
Король Ян-Казимир…
Голоса из толпы
Король-то как король!
Да кролевята токмо шкодят шибко!
А ты, Кисель, сам плоть от плоти нашей,
Связался с ляхами! Изменник! Для чего
Вы принесли нам детские те цацки?
Хотите подманить, чтоб, скинувши ярмо,
Его б мы вновь напялили на выю?!
Да пропадут пусть льстивые дары!
Разделаемся саблями – не словом!
Владейте вашей Польшей! Украина
Останется пускай нам, казакам!
Богдан
Потише, братья! Пусть закончат речь!
Кисель
Король тебе сам гетманство дарует.
Вот булава. Мы с миром днесь пришли.
Богдан
Напрасный труд. Не выйдет ничего
Из вашего посольства, и начнётся
Война через неделю или чрез месяц…
Переверну вас, ляхов, вверх ногами,
Отдам затем турецкому царю.
Пусть бы король! Да чтоб был королём!
Казнил и шляхту, дуков да князей!
Князь преступил – сруби ему главу,
Казак – изволь, ему пусть будет то же.
Вот, будет правда! Я хоть невелик,
Да Бог мне дал: без вас я самодержец!
Да самовластный! Если же король
Быть вольным королём и не желает,
То как угодно.
Кисель
Жалует король
Привелеи великие казакам!
Их войско увеличится в разы,
Дадим вам земли, волю на неверных
Ходить войной… Ведь жили ж мы в единстве!
Не разрушай же, гетман, братских уз!
Зачем в крови ты топишь землю нашу?
Не разрушай исконного житья!
Богдан
Напрасны речи! Нужно было прежде
Так говорить. Теперь я сделал то,
О чём не думал. Сделаю и пуще!
Я выбью из неволи весь народ!
И он поможет мне от Люблина по Краков,
Я от него теперь не отступлюсь!
Не 20, 200 тысяч будет войска!
Орда уж зова ждёт! Войною за границу
Я не пойду. На турок и татар
Не подыму я сабли ныне. Будет
С меня и Украины и довольно
Русского княжества по Холм, по Львов да Галич!
Над Вислой стану и скажу вам, ляхи:
«Сидите, ляхи! Ваших всех тузов
Я загоню туда. Станут за Вислой –
И там я их сыщу. Не быть на Украине
Отныне шляхты. Коли хочет кто
Жить с нами, путь послушен нам будет!
Голоса из толпы
Прошли те времена, когда страшились ляхов!
Жолкевские у вас давно перевелись!
Лишь зайцы да хорьки, одетые в железо,
Остались! И едва увидели лишь нас,
Со страху померли!
Кисель
Скажи же каковы
Условия твои? Король рассмотрит их!
Богдан
Мы требуем, чтоб не было следа
От унии отсель по всей Руси!
Чтоб церкви униатские закрылись,
Костёлы же остались лишь на время,
Митрополиту киевскому дать
В сенате место сразу за примасом.
Все должности в Руси дать православным.
А гетман подчинён лишь королю.
Жидам не дозволять и жить на Украине!
Над польскими войсками не дать
Начальство Вишневецкому Ерёме.
Кисель
В уме ли ты? Таких условий мы
Не можем принимать!
Богдан
Так я вас не неволю!
Кисель
Так, значит, быть войне? Зачем гневишь ты Бога?
Зачем земле страдать? Людей тебе не жаль?
Богдан
А люди слово уж прежде меня сказали!
Голоса из толпы
Скоро ль вы, господа, оброк взимать придёте?
Мы целый год уже не платим ничего!
Мы на своей земле! И всё здесь токмо наше!
Под нашу дудку будете плясать!
Богдан
Мне иерусалимский патриарх
Во Киеве благословенье дал
На правую войну. Как не повиноваться
Великому Влыдыке? Потому
Послал полкам приказ готовиться к походу.
Сам сумку лишь возьму, а прочее у ляхов
В избытке уж возьму. Прощайте же!
Кисель
Прощай…
Послы уходят под улюлюканье толпы.
Картина 13
Киев. Резиденция Хмельницкого. Хмельницкий стоит у окна. В кресле восседает мрачный митрополит Сильвестр Косов.
Косов
Я стар и дряхл. Совсем недолго мне
Трудиться уж для милости твоей.
Старайся приобресть ты благодарность
Себе навек теперь от короля
И Речи Посполитой, а от Бога
Благословенье для своих детей.
Останови, прошу, кровопролитье,
Изгнанников всех слёзы осуши,
Иль потекут они в твою же душу!
Они ведь наслаждались изобильем,
А ныне хлеба лишены куска!
От голода иные умирают,
Других замучили до смерти хлопы.
(поднимается, дрожа от гнева)
Помни, что Бог взирает на дела
Твои с небес, и месть его не дремлет!
Богдан
Тебе известно, отче, что все меры,
Какие в моей власти, принял я.
Но что поделаешь с народом? Нужно ждать
Немало лет, пока огромный дуб
Из маленького деревца восстанет!
Входит Виговский и останавливается на пороге.
Богдан
А чем печалиться об угнетателях народа,
О нём самом поболе б пекся ты!
Косов
Смири свою гордыню ради братьев,
Которые проводят дни свои
В слезах и поругании!
Богдан
Ах, отче,
Что я могу? Суди сам: сорок тысяч
Всего казаков. Что же с остальным
Народом я поделаю? Меня
Они убьют, а на проклятых ляхов
Поднимутся тогда и без меня!
Косов резко разворачивается и уходит.
Виговский
Прибыл гонец! Московского Царя
Послы прибыли нынче в нашу землю!
Богдан
(крестясь)
Добрая весть! Я жду их в Чигирине!
Виговский уходит.
Богдан
(опускаясь на колени перед иконой)
Прости мне, Боже, все мои грехи!
Не я, не я виной кровопролитья…
Да будет мирен и свободен мой
Народ – в моей душе живёт одно желанье.
Да сбудется заветная мечта:
Великий Царь пускай услышат нас!
В сём помоги мне, Боже, помоги!
Направь и вразуми, не дай смущенья!
Благодарю за всё Тебя. Спасибо!
(земно кланяется)
Всё исчезает.
Картина 14
Гетманские покои. Хмельницкий мрачно читает какую-то грамоту. Рядом стоят Юрий и Виговский.
Виговский
Царь с Казимиром заключают мир.
Что делать, гетман?
Богдан
Глупое решенье!
Ведь я писал Царю о том, что ляхи
Хитры, и все обеты их – обман!
Нет, не послушал! Иногда бывает,
Мне хочется всё войско повернуть
Да на Москву пойти, чтоб до нутра
Дошло там, что мы есть, и что за нами – сила!
Юрий
Так что ж, и протрубим немедля мы рушенье!
Пускай там знают нас!
Богдан
Молчи! В пылу я молвил.
Письмо напишем мы. Подайте каламарь.
Виговский подаёт перо и каламарь.
Богдан
(пишет)
Хитёр наш враг, и, видя хитрость их,
Тебя мы просим нас на поруганье
Не подавать. Великий Государь,
Служить тебе мы верою поклялись,
Но ныне опасенья гложут нас,
Когда глядим условья замиренья.
Ты ведаешь, сколь много Православных
Мечом побито, сожжено огнём,
В неволю взято, гладом умертвлено.
Зазря ли наши воины погибали?
Границы жизнь давно установила,
Как искони, от предков наших было,
Так пусть и будет впредь: чтобы рубеж Руси
По Вислу реку был, до венгерских границ!
Не верьте ляхам! Воли твоей царской
Они не учинят. Заключат договор
Со шведом супротив тебя, а после уж
Начнут о нас опять усердно промышлять.
Попомни си слова и не предай народа,
Который твоей воле вверил себя…
(перечитывает бегло, Виговскому)
Подай
Печать сюда.
Виговский подаёт печать.
Богдан
(ставя печать)
Отправь ты грамоту сию
Немедля до Царя. Гонцов пошли проворных…
Виговский
Исполню сей же миг!
(в сторону)
А лучше подожду
Денёк-другой: о том уже ты не прознаешь.
(уходит)
Богдан
(устало)
Как трудно дело то когда-то начиналось,
Как славно началось! Не кончилось бы лишь…
(всё пропадает)
Картина 15
Канцелярия гетмана. Хмельницкий сидит за столом и читает какие-то письма, ухмыляясь в ус. Входит русский посол Григорий Климов.
Богдан
Ну, что ж ты замер там, гость дорогой? Входи!
Аль думаешь попал к разбойникам? Напрасно!
Ты не взыщи уже: я письма прочитал,
Чтобы понять скорей, что ты, мой друг, за птица.
Ты едешь к Киселю? На что тебе к Адаму?
Я лучше от себя дам грамоту тебе
К Царю.
(поднимается и подходит к окну)
Мне пишут князь
Ерёма Вишневецкий сам Адам Кисель.
Хотят, чтоб я татар на них не посылал,
И предлагают мир. Татарам я велел
Пока что отступить…
(подходит к послу, держа в руках письмо)
Послушай же посланье
К Московскому Царю от гетмана Богдана:
Наияснейший и вельможный Царю,
Нам милостивый пане, добродею!
Желали бы себе мы самодержца
В земле своей, як царская вельможность,
Царь Православный! В чём и заверяем,
Если б была на то господняя и твоя воля,
Сейчас уже на панство наступать,
Так мы готовы верно услужить
Всем войском твой милости, которой
С нижайшими услугами своими
Всецело отдаёмся!
(послу)
Вот, свезёшь
Ты эту грамоту Московскому Царю.
(достаёт ещё одно письмо)
Сие ж письмо дашь воеводам Севским.
А на словах скажи им, чтоб Царю
Писали, что чистили от ляхов
Мы города по Днепр. Короля
У нас не стало. Если будет милость
И жалованье нам от Государя
Ему готовы с радостью служить.
Скажи ещё, что наступать пора
Ему на Польшу. Подошло бы войско
К Смоленску, а с другого бы конца
Мы помогли. Уразумел ли, хлопец?
Климов
(принимая грамоты)
Исполню всё!
Богдан
(похлопав посла по плечу)
Хоть неплохой казак
И бал бы из тебя, и, верно, сможешь
Ты постоять, коль надо, за себя,
Но чтобы всякой избежать заминки,
Я дам проезжий лист и казаков,
Чтоб к рубежу тебя сопроводили!
Теперь ступай
Климов
Благодарю, пан гетман.
(уходит)
Богдан
Ну, наконец-то, сделан первый шаг.
И долго ль ожидать теперь второго?
Картина 16
Переяслав. Площадь, запруженная народом. В стороне стоит группа московских послов. Посреди площади возвышается Хмельницкий. Он поднимает руку, и на площади воцаряется тишина.
Богдан
Панове! Православные христиане!
Вам ведомо, что, вот, уже шесть лет
Живём без государя мы и в бранях
С врагами нашими, и браням несть конца,
Когда гонители хотят искоренити
И Церковь Божью, дабы не помянулось
И имя русское на русской же земле!
Докучило такое положенье,
Мы видим, что нельзя жить без царя,
И для того собрали нынче Раду,
Чтобы его избрать из четырёх,
Которого вы сами захотите!
(останавливается)
Голоса из толпы
Реки же, батьку, всех! Мы изберём!
Богдан
Царь первый есть турецкий, что многажды
Через послов своих нас звал под власть.
Второй – хан крымский. Третий же – король,
Который, буде мы теперь захочем,
Нас в ласку прежнюю принятии согласится!
Слышны смешки.
Богдан
Четвёртый – православный Государь,
Великий князь, Российский Самодержец,
Кого мы вот уже шесть лет к себе
С моленьем беспрестанным призываем!
(засовывает булаву за пояс)
Царь турский – бусурман: и ведомо вам, братья,
Какие беды, страхи, утесненья
Все терпят православные христиане
Под сим владычеством.
Народ
Нам ведомо о том!
Богдан
Хан крымский – бусурман. Хотя в нужде мы дружбу
И приняли его, но с ней – немало бед!
Народ
Татар мы били. Не пойдём под них!
Богдан
Какой полон, какие утесненья мы приняли от панов,
Никому перечислять не надобно…
Народ
Не нужно!
Богдан
Восточный Царь един есмь Православный.
Великий государь мольбы услышав наши,
Своих великих ближних к нам прислать
Изволил.
(указует на послов)
Кроме как под царскою рукою,
Благотишнейшего пристанища не сыщем.
А буде не согласен кто теперь,
Так вольному и вольная дорога!
Народ
Мы волим по восточного Царя!!!
Гетман
Все ль так изволите?
Народ
Все, все!
Гетман
Да будет так!
Да укрепит нас Бог по царскою рукою!
(крестится)
Народ
Так! Боже, укрепи и утверди,
Чтоб мы вовеки все едины были!
Хмельницкий направляется к послам и троекратно лобызается с Бутурлиным. Народ ликует. Появляются представители духовенства с хоругвями. Все присутствующие опускаются на колени. Архимандрит осеняет всех крестным знамением. Начинает молебен. Поют певчие.
Картина 17
Крепость Буша. Крепостная стена. Ночь. Мрак. Горят костры. Возле одного из костров сидит сотник Зависный с женой Марьяной.
Зависный
Десятки тысяч ляхов за стеной…
Воды у нас почти что не осталось.
Мы погибаем.
Марьяна
Может быть, подмога
Придёт?
Зависный
Она придёт. Уж близко Шереметьев...
Да поздно будет слишком, я боюсь.
Мор в крепости стоит. И люди сами уж
Друг друга убивают от сознанья,
Что не спастись. Сегодня попытаюсь
Я в лагерь неприятеля пробраться
И хоть на время ток освободить
Воды… Наверно, я обратно не вернусь…
Марьяна
(склоняя голову на плечо мужа, со слезами)
Живою неприятелям не сдамся…
Но, может быть, другого ты пошлёшь?
Зависный
Нет, не могу. Почти нас не осталось.
За спинами негоже мне сидеть.
Тем паче я удачлив: коли я
Не сделаю того, никто не сможет.
Так как пошлю на верную я смерть
Других?
Марьяна
Мой сокол ясный, мой любимый,
Дай же согреться мне последний раз
Подле тебя.
Зависный
(обнимая и целуя Марьяну)
Не следовало быть
Тебе здесь, уезжала б до осады,
И сердце не болело б у меня…
Марьяна
И жить затем мне без тебя на свете?!
Я Господа теперь благодарю,
Что дал мне смерть принять с тобою вместе…
Зависный
Жестоко время. Что же, слава Богу,
Что краткий миг счастливым был для нас.
Иные и мгновенье не познали.
Марьяна
Люблю тебя!
Зависный
И я люблю, Марьяна.
Но мне пора. Не то придёт рассвет,
И будет поздно, милая! Прощай!
Марьяна
(крестя мужа)
Прощай, мой сокол ясный! Бог с тобою!
Зависный скрывается во мраке.
Марьяна
(падая на колени и ломая руки)
О, Господи, спаси его! Меня на части
Пусть зверь порвёт лесной, да он бы лишь был жив!
Спаси и сохрани его, Мать Пресвятая!
Пусть я в огне сгорю, да только он был жив!
Лишь бы вернулся он живой и невредимый…
И глад, и хлад, и страх – всё это так неважно,
Когда он рядом… Слёз моих уж не хватает…
А сколько слёз других повсюду вопиют…
Собрать слёзы те – и море бы солёно
Разлилось. Несть числа страданиям людским.
Смиряюсь перед тем, и всё я принимаю,
Но Боже, сохрани, помилуй же его!
(падает ничком и рыдает)
Восходит солнце. Слышатся залпы оружия. Оксана медленно подходит к Марьяне и касается её плеча.
Оксана
(сквозь слёзы)
Погиб он… И мой муж с ним заодно…
Марьяна
(поднимаясь)
А ляхи?
Оксана
Прорвались… Спасения нам нет!
Погибли воины все! И вороги уж вскоре
Здесь будут!
(обнимает ноги Марьяны и плачет)
Марьяна
Не вопи! Стояли насмерть мы,
Героями мужья погибли наши. Нынче
И наш стал черёд. Ужели мы отстанем?!
Казачки! Все ко мне! За братьев убиенных,
За сыновей, мужей отмстим теперь врагу!
На зов сбегаются десятки женщин.
Марьяна
Берите же мечи своих мужей убитых!
Да стрелы! Здесь врагов теперь мы будем ждать!
Покуда хоть одна жива, сюда враг не ворвётся!
Женщины
Достойны будем мы имён своих мужей!
Женщины расходятся и возвращаются с мечами, луками, стрелами. Они обступают Марьяну, сидящую на бочке с порохом. Канонада становится всё громче.
Марьяна
Нас семьдесят всего, но зададим мы жару
Проклятым этим псам за злодеянья их!
Густо свистят стрелы. Над стеной появляются поляки. Женщины стреляют в них, бьют мечами. Валят густые клубы дыма. Слышны голоса.
Голоса
Ну, получи ещё! Казачки не сдадутся!
Мужей убили! Ну, попробуйте-ка жён!
Дым рассевается. Марьяна сидит на бочке. Вокруг неё лежат убитые женщины. Другие – продолжают бой. Дым вновь сгущается.
Парламентёр
(из-за стены)
Сдавайтесь! Пан Чарнецкий обещает
Не тронуть вас! Ведь вы обречены!
Не умножайте жертв, не длите муки!
Голоса
После мужей родных игрушками не будем
Жолнёрам польским мы! С собою на тот свет
И вас мы заберём, поганое отродье!
Дым рассевается. Марьяна сидит в той же позе, держа в руке факел. Кругом неё лежат убитые женщины. Живых – не осталось. Появляются поляки.
Марьяна
(крестясь)
Попробуйте-ка порох, пане ляхи!
Мой сокол ясный, я иду к тебе!
(подносит факел к бочке)
Раздаётся оглушительный взрыв. Всё рушится.
Картина 18
Гетманские покои. Хмельницкий полулежит на кровати. Рядом с ним Юрий.
Юрий
Виговский говорит, что русский государь
Не чтит казацкой воли нынче вовсе…
Богдан
Тебе ль, щенку, судить о царском изволенье?!
А писарю смущать не следует людей…
Вот, чую, на душе нечисто у Ивана…
Его бы потрясти, да сил и сроков нет…
Но ты гляди за ним! Речей его не слушай…
Умён он и сметлив, да, вот, свою корысть
Блюсти всё норовит… Не будь же здрайцем, сынку!
А то ведь прокляну… Не жди, что будет латво…
Посеять да взрастить след, что затем взять жатву…
С врагами не ссыпайся! Молод ты,
Неопытен… Эх, жить бы Тимофею!
Всё меркнет.
Картина 19
Дорога. Едут дроги, покрытые тканью. Следом за ними идут, понурив головы, казаки. Богдан выходит навстречу.
Богдан
Кого везёте, казаки?
Казаки ещё ниже опускают головы.
Богдан
Снимите
Покров…
Покров снимают. Богдан видит убитого Тимоша.
Есаул
Под крепостью каженный день
Он делал вылазки, страша врагов… Никто
Не мог ему противиться по силе и храбрости его…
Никто не мог попасть ни саблей, ни стрелой в него –
Вертелся, как молния, сошедшая с небес…
(утирает слезы шапкой)
Прости нас, батьку, что не с ним мы пали…
Богдан делает есаулу знак рукой замолчать, опускается на колени и припадает к голове Тимоша.
Богдан
Тимоше мой, любимый, как же так?
Сколь с тобой было рыцарей казацких
И не уберегли тебя… Не сберегли!
В стольких сражениях ты уцелел…
Ну, как же так? Как не уберегли..?
(целует сына в лоб, тяжело поднимается, крестится)
Спасибо тебе, Господи, за то,
Что не дал сыну моему попасться в руки
Врагам, и смерть он славную принял…
Казаки крестятся.
Картина 20
Гетманские покои. Хмельницкий полусидит на кровати в богатом платье. В изголовье его стоит Юрий. Перед ним, в кресле сидит посол Станислав Любовицкий.
Любовицкий
(подавая шкатулку с украшениями)
Прими сей дар Марии-Людовики
Твой супруге…
Богдан
Боже Всемогущий!
Что значу я перед лицом твоим,
Но милостью твоей возвышен как,
Что к моей Ганне пишет королева
И заступиться просит предо мной!
Привёл Господи дожить! Однако, к делу.
Любезный кум, припомните, что вы
Нам обещали. Что ж мы получили?
Иезуиты учат не держать
Схизматикам даваемого слова.
Вы звали нас холопами, нагайкой
Хлестали, обирали, а, когда
Бежали мы от ваших издевательств,
Насиловали жён и дочерей
И хаты наши жгли с детьми живыми…
Над верой нашей злобно вы ругались!
Столь претерпев от вас, нашли мы средство,
Чтоб нашу участь облегчить. Нельзя
Остановить его. И поздно думать
О примиренье нашем!
Любовицкий
Но теперь
Король обиду возымел на шляхту,
Оставивший его в беде. Теперь
Он будет благородными не тех
Чтить, что имеют в прошлом знатных предков,
А тех, что служат верою Отчизне!
Забудем распри! Мы сегодня квиты.
Забудьте! Помогите королю!
Не казаками будете – друзьями
Его. Вам будет многое дано:
Достоинства, коронные именья,
И не позволит нарушать король
Спокойствия собакам, что сбежали,
Покинув господина своего!
Богдан
Я вам скажу побасенку одну.
Жил в старину богатый поселянин.
Был у него домашний уж, который
Ни разу человека не кусал.
Поил его хозяин молоком,
Но, вот, однажды молока дал сыну.
Приполз и уж и стал его хлебать,
Малыш за то змею ударил ложкой,
А уж ребёнка укусил. Хозяин
Хотел его убить, но отрубил лишь хвост,
А мальчик умер. После из норы
Не выходил тот уж. А сам хозяин
Начал беднеть… И знахари сказали,
Что благосостоянье – от ужа.
Он забирал себе твои несчастья,
Пока ты с ним в ладу и мире жил.
Теперь же беды хлынули. Коль хочешь
Вернуть былое, примирись с ужом.
Хозяин так и сделал. Только уж
Сказал ему: былое не вернётся.
Взгляну я на свой хвост и распалюсь досадой.
А вспомнишь сына ты – готов уж размозжить
Мне голову. Засим достанет и того,
Чтоб жили в мире мы, но всякий в своём доме.
Вот, так теперь меж нас, любезнейший посол.
Когда-то наслаждались общим счастьем!
Казаки отклоняли все напасти
И принимали честно на себя
Удары варваров. Мы вместе были силой!
Но ляхи стали бить нас, а, когда
Нам стало больно, стали мы кусаться.
И с той поры, едва придут народам
На память бедствия, чинимые друг другу,
Тотчас возникнет злоба и досада,
И прахом мир, и несть вражде конца!
Мудрейший ныне мир не восстановит,
Как только жить нам порознь. Коли вы
Уступите исконнюю нам Русь,
Так, сидя в ней, мы станем отклонять
От вас врагов. Мы оба знаем с вами:
Что даже если сотня панов лишь
Останется, они не согласятся!
Так будем жить отсель мы как соседи,
Не как рабы и господа. Тогда
Напишем договор на вечных уж скрижалях.
Доколь у панов власть – не будет мира
Меж русскими и ляхами. Вовек!
Любовицкий
Тяжёлые слова. Великое несчастье:
Неосторожно мы порушили страну…
И, коли так, то будет кровь сочиться
Из века в век, и тайной быть вражде,
И новым распрям и пожарам новым.
Быть может, след обиды всё ж забыть?
Богдан
Мы – русские. С Россией мы едины
Искони были и едины вновь.
Любовицкий
Но что мешает вам сегодня сбросить
Московии сиятельную длань?
Царь польским королём вовек не будет.
Соединитесь с нами неразрывным
Союзом дружеским! Как равный
С равным, как свободный со свободным!
Богдан
(приподнимаясь с трудом, тихо)
Вот, я одной ногой стою в могиле!
Так неужели на закате дней
Прогневаю изменою я небо,
Нарушив данный свой Царю обет?!
Раз я поклялся верности ему,
Так сохраню её до самой смерти
И завещаю детям сохранить!
(падает на подушки и заходится кашлем)
Любовицкий с поклоном уходит. Хмельницкий неподвижно лежит на кровати. Юрий наклоняется к нему, резко отстраняется, крестится и убегает прочь.
Всё исчезает.
Картина 21
Мрак, хаос. Среди всего этого возвышается конная статуя Богдана Хмельницкого. Начинают мелькать оранжевые флаги и флаги УНАУНСО. Толпа с этими флагами окружает статую. С боку стоит группа татар с зелёным знаменем. Они наблюдают за действиями активистов, потирая руки. Слышны крики: «Ще не вмерла Ураина!» Появляются представители униатской церкви. Позади всего этого мелькают флаги США и НАТО.
Активисты УНАУНСО набрасывают на статую Хмельницкого верёвки, лезут на неё, трясут и стараются сдвинуть с места.
Статуя вздрагивает. Бронзовый Богдан наклоняет голову, достаёт из-за пояса ногайку и с размаху отвешивает ею несколько ударов в разные стороны.
Все собравшиеся в панике разбегаются.
Бронзовый Богдан стряхивает с себя верёвки, засовывает ногайку за пояс и замирает вновь.
Мрак. Только статуя Хмельницкого возвышается неколебимо, озарённая светом.
Занавес
Примечанья
Русь – так поляки называли тогда Украину.
Нетяга – горемыка
Раструб – сокол
Здрайца – предатель
Ловитвы – угодья
Клейноды – регалии
Рушить – отправиться
Каламарь - чернильница
Латво – легко
Ссыпаться – связываться