1
То дело прошлое, мой друг,
И даже вымысел, возможно.
Не буду в том давать порук.
Не знаю, вправду ль то, аль ложно.
Мне ту историю давно
Один старик дорогой баял,
Глядя в разбитое окно
Но широту родных окраин.
А кто ж ему её сказал,
Того поведать не умею.
Он сам того не поминал,
А я же вымышлять не смею.
2
А сказ таков: в ины года
Жил богатей один на свете,
И каждый от него страдал,
И всякий был пред ним в ответе.
У богатея был батрак,
А прозывался он Сафроном.
А люди говорили так:
"Сафронка наш как есть дурак!
И дом ему - природы лоно,
И благостью живёт весь полный…"
Любил Сафрон одну молодку.
Забавою звалась она.
Красы ничуть, а нравом кротка.
Весьма б пригодная жена.
Но воспротивился хозяин:
"На кой жениться, коль дурак?
Играй на ложках!" И играет
Покорный завсегда батрак.
Вдруг богатеева жена,
Пощёлкав поутру орехи,
Как будто сделалась больна,
И повелела для потехи
С небес звезду ей раздобыть.
Иначе - батогами бить
Грозилась. Выдвинулись трое:
Никитка - ябеды мастак,
Демьян, алкавший стать героем
Всю жизнь, а с ними наш Дурак.
Хозяин посмеялся шибко,
Хозяйка глянула с улыбкой:
"Ступайте, и чтобы как штык!
Звезду добыли… Срок - неделя.
И берегись, коль не успели.
Побью!" "Я к ентому обвык!
Всё будет, матка, шито-крыто!" -
Сказал услужливый Никита.
"Добудем!" - рявкнул вслед Демьян,
Отважен столько ж, сколь и пьян.
"Бог ведает лишь, выйдет как!" -
Молвил, крестя свой лоб Дурак.
Вновь богатеи посмеялись,
Ну, а пред тем, как распрощались,
Хозяин рёк: "Ну, коли так,
Даю я каждому пятак
В дорогу!" "Много благодарны!
Ответим службою ударной!"
Никита свой пятак с умом
Истратил. Разоделся важно,
Еды набрал кузов полон,
И сэкономить сумел даже.
Подаренный ему пятак
Демьян истратил в тот же день.
Пошёл в ближайший с ним кабак,
Устроил пир для всех гуляк,
А сам свалился со ступень…
Сафрон же пятачок на шею
Повесил, словно медальон.
Взглянёт - и сердцу веселее.
Берёг свой пятачок Сафрон.
Неделя шла тогда страстная,
Ждала дорога непростая.
Наутро каждый выбрал путь,
И разошлися в чистом поле.
Теперь-то воздуху глотнуть!
Хоть на неделю - а всё воля!
3
Ох, Никита, быть тебе биту!
Направо повернул Никита,
Вдоль речки Беженки пошёл.
Тропа вся солнышком согрета,
А впереди зелёный дол!
Одет Никитушка исправно:
Кафтан зелёный, сапоги,
А в кузове еда с приправой,
И ест за обе он щеки.
Глядь, на брегу сидит девица,
А с нею малое детё.
Она венок себе плетёт,
А мальчик с камушком резвится.
И хоть ещё не жарко было,
И ветер хладный продувал,
Ребёнок наг был и дрожал,
Казалось, что совсем простыл он.
Подходит крошечка к Никите:
"Ах, дяденька, согрей меня!
Дай чем хоть плечики прикрыти,
Или замёрзну к концу дня!"
"Ищи других глупцов! А ну-ка,
Пойди с моей дороги прочь,
Иль преподам тебе науку!"
- Никита гаркнул, подняв руку,
Чтобы ударить. "Так помочь
Не хочешь малому ребёнку? -
Спросила дева, подойдя,
Венок из вербены плетя,
Когда малыш ушёл в сторонку. -
Злой человек! А что по нраву
Тебе - петрушка, аль полынь?"
"Люблю я мясо, а не траву,
И дев, как ты, что слаще дынь!
Но, коли хочешь, так петрушка!"
"Спасибо! Ох, ты мой душка!" -
Вскричала дева, и с детём
Защекотала тут Никитку
За жадность. Ну а после прытко
С собой стащила в глубь тех волн,
Что были ей, русалке, дом
И маленькому русальчонку,
Что прохожих на Страстной
Просил одежды. И ребёнку
В ней отказать был грех большой…
4
Ох, Демьян, будешь дран!
Налево шёл хмельной Демьян.
Кругом репейник да бурьян.
И всё-то чуждо, незнакомо,
А впереди и вовсе - омут.
Болит Демьянова душа -
В башке, как вечно, ни шиша,
В карманах больше ни гроша…
Нет, вовсе жизнь не хороша!
На теле синяя рубаха,
Штаны и лапти на ногах…
Одна лишь мысль - кваску бы жахнуть,
И - в бой тогда на всех парах!
У омута сидит старуха,
Стирает грязное тряпьё,
От коего кровавым духом
Несло… А бабка песнь поёт:
"Не добыл хлопчик звёздочки,
И батогами бит…
И ломит, ломит косточки,
И спинушка болит.
С овчинку небо кажется
Лихому молодцу…
Язык его развяжется
И поведёт к концу…"
Демьян насторожился шибко:
"О ком поёшь? И чьё тряпьё?"
"Песнь о тебе, - в ответ с улыбкой, -
И барахлишко всё твоё!"
"Ты, чтой-то, старая, городишь?! -
Демьян прикрикнул на неё, -
Коли с ума, карга, ты сходишь,
Так неча тут!" "Слово моё
Правдиво! Но не обижай
Старуху! Лучше выбирай:
Петрушку любишь аль полынь?"
"Полынь!" - Демьян брезгливо фыркнул.
"А, коли так, тогда сам сгинь!" -
Старуха крикнула и, стирку
Оставив, в омут головой.
Лишь хвост мелькнул чуть над волной!
Перепугался Дёмушка
И ну в леса бежать!
Чтоб на иной сторонушке
Долю свою искать…
5
Ну, Дурак! Пляши гопак!
Сафрон шагал прямой дорогой,
Смеялся ясному лучу,
Благодарил тихонько бога
И семечки кидал грачу.
То было на Страстной неделе,
И лишь печалился Сафрон,
Что ныне у попа Емели
Не прочитает он канон…
Идёт Сафрон - рубашка рвана,
А ноги босы, как всегда.
Но всё ему светло и славно,
И не причудится беда.
Порой взглянёт на свой пятак,
Сожмёт в ладони, улыбнётся,
Хлебнёт водички из колодца,
И, будто, сыт… - весь в том Дурак.
То песню запоёт, и птица
Подхватит, то берёзы ствол
Обнимет, словно бы сестрицу,
И счастлив жизни, хоть и гол.
Идёт и видит на дороге
Вся в чёрном нищенка сидит.
И язвами покрыты ноги,
И взор невидящий глядит…
Наряд - изношенная схима,
Лицо скрывает капюшон,
Но худоба неумолимо
Видна. И зарыдал Сафрон
От жалости к несчастной нищей
И протянул ей свой пятак:
"Скажи, сестрица, что ты ищешь?"
"Ищу я свет, а вижу мрак…
Бродила долго я по свету,
Но все страшились язв моих
И гнали прочь меня, наветы,
Шля на меня… Мир этот лих.
Изгнали с каждого порога,
Проклятья сыпали мне вслед,
Грозили плахой иль острогом,
А я ведь лишь искала свет.
У них я милости просила -
Толпа смеялась надо мной,
Собаками меня травила,
За вид им неприятный мой.
Ни хлебом, камнями встречали.
Я знала очень много бед.
Но нужны были те печали.
И, наконец, я вижу свет!
На мне лежало, знай, проклятье.
Всё безобразие моё
Ко мне рождало неприятье,
Но сердце сжалилось твоё!
И твоей жалостью разбита
Неприкасаемость моя! Я вижу свет!
Мне то открыто,
Что я искала столько лет!" -
И встала странница, хромая,
К Сафрону ближе подошла,
Сказала: "Я тебя ждала
Всю жизнь. И ныне созерцаю
Я мир, благодаря тебе,
И свёдшей нас с тобой судьбе!
Ты не пятак мне дал - прощенье!
Надежду, упоенья миг!
И в том проклятия крушенье!
Я вижу небо, солнца блик!
Разрушил ведьмины ты чары,
Что тяготели надо мной.
Ты мой спаситель, мой герой!
Прими же от меня подарок!
Возьми ты скатерть-самобранку.
Я знаю, чист ты и во зло
Не обратишь мой дар. Узлом
Её свяжи, а спозаранку
На ровном месте расстилай,
Скажи ей: "Скатерть, угощай!"
И будешь сыт!" - сказавши так,
Поклон отвесила Сафрону
И прочь пошла.. Ей вслед Дурак
Взором глядел, слезами полным.
Пять дней пространствовал детина,
Поутру скатерть расстилал
И видел яйца, хлеб, свинину,
Картошку, квас… Не всё вкушал.
Ведь на дворе великий пост,
А, значит, стол быть должен прост!
Взглянул на яйца, сало, мясо,
Сказал: "Скоромное не нам!"
Сам ел ржаную булку с квасом,
Иное раздавал зверям.
Медведю мясо шло и сало,
Пшеничный хлеб крошил для птиц,
И к трапезе сбегаться стало
Зверьё от зайцев до лисиц.
А между тем, к концу шёл срок,
А он звезды достать не мог.
И возвращаться уж пора
Назад под гнев и кнут хозяйский…
Там жизнь уже не будет райской.
Побьют прогонят со двора…
Заплакал горестно Сафрон,
Что барина подвёл нежданно.
Не манит свет чужих сторон -
Домой, к Забаве! Хоть быть драным!
Вдруг белка с ветки на плечо
Ему тут спрыгнула и молвит:
"Горюешь, молодец, о чём?" -
И хвост свой рыжий лапкой ловит.
Поведал о беде своей
Дурак. И белка засмеялась:
"Что ж, отчий край тебе нужней,
Чем собственной спины сохранность?"
"Я всем вернуться обещал,
И это уж хотя б исполню!" -
Дурак со вздохом отвечал.
"Звезду тебе найдём сей ночью.
Я ела у тебя с руки
Твой хлеб, твой мёд и яства прочи.
За то избавлю от тоски
Тебя. Добро всегда добром
Вознаградится!" - ускакала
Прочь белка, ночи ждать сказала.
6
И, вот, поблекнул луч последний,
Ночь расстелила свою шаль,
И колокол позвал к вечерне,
Рассеяв всякую печаль.
И разлилась вокруг прохлада,
Запенился вдали туман,
И, словно яркая лампада,
Светился месяц-хулиган.
О, чудно ночи сей убранство!
Сияет звёзд иконостас.
Ночь эта завсегда прекрасна,
И девственна без разукрас.
Ведь эта ночь пред Воскресеньем!
Она свята и глубока.
Она одна дарит спасенье
Страждущим многие века.
И сопричастность к этой тайне,
И близкий голос божества
Освобождает от страданий
Дарует радость волшебства!
Сафрон не спит и в упоенье
Глядит на небо, позабыв
О всех делах, для очищенья
И благости душу открыв.
Но вдруг к нему подходит кто-то…
Царица Ночь стоит пред ним!
Плащ уткан весь звёзд хороводом,
А сам сине-черён, как дым.
И, взявши за руку Сафрона,
Возносит в небеса его.
Летят они под небосклоном,
И сколько же на нём всего!
Какие дивные виденья,
Как много всяческих чудес
То ангелов заслышит пенье,
То - чур! Почудится вдруг бес.
Пред нитью звёзд остановились,
И молвила Царица Ночь:
"Довольно, детки, отрезвились!
Пора на землю вам уж прочь!
Ну, гость мой, выбирай любую,
И этим срежь её ножом.
С плаща тебе её дарую
За то, что злобы ты лишён!" -
Взял нож, протянутый Царицей,
Сафрон, избрал себе звезду
Поменьше. "Славно серебрится, -
Шепнул, - мне жалко взять и ту!"
Однако взял и нить отрезал,
И что-то брызнуло в глаза.
"Уж не попутан ли я бесом?" -
Тихонько наш Дурак сказал,
Утёр лицо - рука вся в красном…
Ни кровь ли это?! Чур! Чур! Чур!
Однако, как же всё опасно.
Глядит - пред ним восемь фигур
В одеждах белых пляшут что-то
И песню странную поют.
Кончается уже суббота,
И день воскресный часы бьют…
Восемь фигур исчезли прочь,
Под своим чёрным покрывалом
На троне спит Царица Ночь,
Луна в короне чуть мерцала.
Звезду упрятав под рубаху,
Руками голову закрыв,
Сафрон уже дрожал со страху,
Молитвы даже позабыв.
Но среди сна и звёзд разгула
Царица ласково шепнула:
"Иди-ка ты, Сафронушка,
Теперь своей сторонушкой!"
7
Пьяный язык мелет -
Чёрту мягко стелет.
Страстную всю почти неделю
Скитался по лесу Демьян,
Земля была ему постелей,
Траву пришлось жевать зубам.
Толь леший молодца кружил,
Толь сам нетрезвой головою
Себе Демьянка удружил,
А только круговой тропою
Он всю неделю пробродил.
И, обессилив от блужданий,
Субботним утром вышел он
В начальный пункт своих скитаний
И избранив весь небосклон,
Томимый голодом и жаждой,
Идёт с повинной головой.
Судил-рядил хозяин важно,
Назначил кару - кнутобой!
И мастер ентих дел Ермол
Демьяна мастерски порол.
Хозяин очень посмеялся,
Доволен зрелищем остался,
И за весёлую потеху
Демьяну дарит он алтын:
"Пропей за моё здравье ты!
Но только, слышь ты, без огреху!"
Отвесил Дёмушка поклон,
В кабак побитый потащился,
Обидой, злобою полон,
И там, как водится, резвился.
А в ночь пошёл в своё село,
Спина болела нестерпимо,
Хмелем на сторону вело,
Глаза заволокло, как дымом.
Вдруг видит: падает звезда!
Кометой в небе пролетела,
Сияющей, прекрасной, белой…
Рукою утерев уста,
Демьян тут бранью разразился
И кулачишком загрозился:
"Ах, богатей! Собака злая!
Как только терпит Бог тебя!
Привык жить, всеми помыкая,
Всё, что захочется, губя!
Ух, гад! Чтоб сдох ты, оголтелый,
Чтоб нынче ж шею бы сломал!" -
Демьянка в бешенстве орал.
На слово щедр бывает пьяный…
Звезда ж услышала Демьяна.
А он упал посредь дороги,
И громко, грозно захрапел,
Кляня во сердце весь свет бел,
С хулою на людей и Бога.
8
Сафрон вернулся в край родной
Воскресным утром, плохо помня,
Что было с ним во тьме ночной.
Была как будто бы погоня,
И от неё он удирал
Так быстро, словно в скороходах,
К утру до дома добежал,
Не зная ни путей, ни броду.
Звезду он в скатерть завязал,
И с ней к хозяйке поспешал.
Глядит, у дома богатея
Стоит всеобщий стон и рёв:
"Кто ж ныне пашню-то засеет?!
Кто проследит?! Оставил кров
Кормилец наш! - ревела баба. -
Ох, жив остался бы ты кабы!"
Собрался народ
У барских ворот.
Емеля-поп
Крестил свой лоб.
Собака в будке
Протяжно выла.
Игрец на дудке
Играл уныло.
К себе Сафрона поманил: -
"Хозяин помер! - известил. -
Вечор он маялся бездельем,
Полез зачем-то на чердак,
И с лестницы высокой - бряк!
Сломал тотчас, бедняга, шею!"
Заплакал горестно Дурак: -
"Хозяйку жаль! Отец Емеля,
Я к ней идти теперь не смею.
Ты ей звезду бы передал.
Ведь я её, того, достал…"
И развязал Сафрон тут узел,
Блеснула золотом звезда,
Толпа рванула к ней. Беда!
Как начали друг дружку тузить!
Звезда ярчее полыхнула,
Взлетела ввысь, и в божий храм!
Под куполом высоким там,
Как в небесах, она уснула.
Раз только в год она сияет,
Когда воскресный день встречает.
И в храме в этот час светло,
Как будто солнце уж взошло.
Что дале было? Скудно помню.
Богач был чинно похоронен.
Хуже, иль лучше без него
Жить стало? Я про то не знаю.
Слыхала, что богач другой
Порядки там установляет…
Демьян в то утречко, по слухам,
Кричал чего-то про старуху,
Украл у нищего монету,
Сбёг из тюрьмы и сгинул где-то.
И будто спятил он с ума -
Об этом баяла кума.
Да, может, врёт она? Не знаю!
Скажу одно наверняка.
Сафрон счастливо проживает.
Да сложно ль счастье Дурака?
Кажись, женился на Забаве,
Привёл жену в свой старый дом,
Которым домовой лишь правил,
Полуразрушенный притом.
Спасибо, скатерть-самобранка
Не даст от глада помереть.
Приходят гости спозаранку,
Чтобы кусок свой там иметь.
Отказу в нём никто не знает.
Дурак наш сам не доедает,
Но, кто пришёл, тот будет сыт!
Не знает наш Сафрон обид,
И всех он с лёгкостью прощает,
Обидчиков сам угощает.
Сам ест картошку он и хлеб,
Да молоком запьёт, иль квасом.
Иных и нету в нём потреб.
Растёт сынок его чумазый.
Сафрон, как прежде, ходит бос,
На речку, в лес, на сенокос,
Всем без отказу помогает,
К отцу Емеле ходит в храм,
С детьми в горелки он играет,
Им мастерит игрушки сам.
И с зверем диким он умеет
Общий язык найти, хотя
Дурак наш сам подчас звереет,
Несправедливость где найдя.
За то не раз бывал он бит,
Но и поныне не унялся,
И лишь слезами обливался,
Коль где неправду углядит.
Махнули на него рукою.
Чудак! Ну, что поделать с ним?
В ладу притом живёт с женою.
Много детишек дал бог им.
Что правда в сём повествованье
Не ведаю. Но без прикрас
Каков же может быть рассказ?
За сим, читатель, до свиданья!