В тишине мелодия возникла,
Как канва для нового стиха.
Пусть без слов, без логики и смысла,
Но зато она была легка.
И вилась она, неуловима,
Перед взором мысленным искрясь,
Как виток сиреневого дыма,
Как корана шелковая вязь.
Испугавшись, что она беспечно
Улетит в родные небеса,
Из нее себе я сделал песню,
Оплетя в пустые словеса.
И с тех пор она стихотвореньем,
Словно птичка пленная, живет –
Удивляет ярким опереньем,
Но давно, бедняжка, не поет.
Я налил ей сладенькую воду,
Ямба и хорея покрошил,
Но не смог ей возвратить свободу.
Все, что мог, увы, я совершил.