Настоящий осенний день.
Холодно. Всего восемь градусов и хочется одеться в пуховик. Почти целый день идет дождь. И от этого еще холоднее.
К ночи небо расчистилось и стала видна луна. В пятнах вся, в радужном кольце. Как дивный глаз слишком большой кошки со страшным белым зрачком, святящимся бледным призрачным светом. Он, этот глаз, подглядывал за мной. Подглядывал вот уже, наверное, больше часа. А я не замечала. Не видела ни комнаты, ни того, что в комнате, ни того, что за окном. Не видела неба. Вся - в образе. Не в здесь, а в каких-то глубинах то ли прошлого, то ли будущего, где нет времени, да и пространства тоже.
Сегодня на выставке фламандской школы в Историческом музее на меня накатило брейгелевское небо. Слегка коснулось, а потом запахнуло полностью, как озябшего ребенка военных лет. Небо Брейгеля заслонило от меня все. И луну. Небо Брейгелей такое, что глядя на него, все становится хорошо. Нет, я вовсе не скажу: "В душе". Такое небо бывает, когда все хорошо. Везде и всегда. Небо Брейгелей - это не приступ эйфории. Вовсе нет. Но оно такое, что его замечаешь. Ведь только тогда, когда нам по-настоящему хорошо или по-настоящему плохо, мы замечаем Небо. Только тогда оно огромное. Вот тогда оно бесконечное. Это бескрайняя младенческая пеленка еще сухая и теплая, и мамины горячие руки на лапатках. Это не возврат. Это начало. Когда только так должно и быть. Когда ты еще не знаешь ничего другого. Простая первая радость, которую никогда не поймать и не осознать. Но кожа знает, что она есть. Кожа не лжет, в такие моменты тебя обманывает только зрение. Это весной. А сейчас осень.
Настоящий осенний, и в общем-то холодный, день.
2005 г.