До следующей жизни три версты...
Там полустанок, но дороги жутки –
Туземный бог не терпит пустоты
И заполняет грязью промежутки.
Само понятье "сухо" позабудь:
Царит девятимесячная слякоть,
Вынашивая зиму, санный путь,
Сусанина на каждого поляка...
А каждой неожиданной весной
Столицы отвороченная рожа –
Все средства, что отпущены казной,
Ушли на поддержанье бездорожья
И на ненаведенные мосты,
На указатель, пялящийся в небо –
До следующей жизни три весты...
Кабы туда добраться, братцы, мне бы.
Сырые перелески и поля,
Три колеи проложенные порознь,
Пропахшая туманами земля,
Да воздух заменяющая морось.
Здесь совершенно невозможно жить,
Так что ж во мне ретивое взыграло?
Я ощущаю в мокнущей глуши
Всё явственнее женское начало.
Не важно совершенно, дождь ли, снег
Слезинками ложится на ресницы,
Провинция мила любая мне,
А я – подлец – не думаю жениться.
/дек. 2006/