Ангелы мои от тебя висят, задену, их и они звенят,
Не знаю я, что от меня там, на верху хотят,
А я опять уйти собрался, взлетать пытался,
Да вот только все больше падал,
Наверное, не мое еще время…
Впервые поставил иконки поближе,
Обычно прятал от них глаза, а сегодня смотрел на них,
Перед тем, как ложиться собрался: в руки их взял,
К щекам прижимал, с иконами в ладонях на колени я встал.
Глаза болят от слезности в душе,
Крестик свой в ночи бередил, вдруг вскочил, свет включил,
Страшно мне, я хочу быть, храним,
Сколько помню за четверть века себя,
В сердце моем или любовь словно пророчество,
Или снова лелею я свое одиночество,
Словно не стало меня без тебя,
А я не умею, как будто бы жить,
Память зла, ее не измерять и не оценить,
Жаль только, что в ней не прожить,
И снова в начале я, кумарит как пса,
Только не пес я, очень хочется спать,
Просыпаться с тобой, а не на отработки ходить.
Я по честному хочу просто знать, ради чего?
Может быть ради себя самого?
Прокатит ли когда нибудь, по настоящему
Не париться, а просто жить?
Потерялся я, звените мне ангелы,
Бейся сердце, улыбайся мне Господи,
Почему хочу я в небо от людей?
Ведь тебя там не встречу я,
На одной земле мы, в одном городе,
Только в разных домах это пока или навсегда?
Устал я от вопросов странных,
Венны гудят от хмурых будней,
На ночь мазал их разными мазями,
Время выходить из параллельного мирка,
А что еще делать, мне остается: молиться,
Трезвиться, по шагам шагать, работать,
Стремиться, учиться, другим помогать,
Выбор есть, как и счастье,
Ведь говорят, его не может не быть?
Или снова колоться и опять рубиться,
Но ведь я не убийца себя.
Увидеть бы жизнь мне глазами Господа,
А смерть твоими любимыми глазками,
От жизни такой больно мне,
Я убегу от нее своими ногами,
В шкуре своей да с убитым взглядом
На мой одинокий дом и город добрый,
Да я в нем злой, дорога из Питера
По делам моим: в отчий дом в Кострому,
На группы с трезвыми бедолагами,
На кладбище или в тюрьму.
2004 г.