...все чувства распались на ощущения,
как апельсин перезрелый - на дольки...
заучив: «не бывает женщина гением», -
стихи писать продолжала, только -
вполсилы, вполнажима,
и постоянно ставила многоточия...
стала радостней встречать зимы,
чем первые весенние листочки...
и комната её становилась
всё ниже, всё уже, всё темнее...
но это, несомненно, учило
выходить из плоскостей
и занудных параллелей
в пространства трёх- и более- мерные..
у неё почти не бывало гостей,
только посетители нервные.
теперь она часто убегала прочь
и редко стремительно шла навстречу...
но как раньше трепетно любила ночь
и ещё больше - поздний вечер...
по-прежнему сравнивала всех мужчин
с тем одним, кого никогда не знала,
и ловко находила сотню причин
не знакомиться, не начинать сначала,
не верить, не видеть, не знать...
...всё чаще стали перегорать
лампочки и исчезать мелкие вещи...
правда, исписанных листов гора
всё компенсировала, конечно...
но почему-то каждый раз выходили
не стихи - средненькие рассказы...
но, к счастью, не хватало воли (или силы)
покончить со всем этим сразу.
настроение перетекало как вода
из пустого в порожнее...
но стало легче не брать - отдать
и со словом быть осторожней,
избегая ненужных рвений...
...и тогда она чувствовала острее
маленькое круглое тепло
где-то у солнечного сплетения...