Я осень не любил, её настрой
Меня ввергал в печаль, тоску, недвижность.
Опавших листьев рой на мостовой
Был лишь подобьем прежней летней жизни.
Сплошная слякоть, грязь и листопад
И сумерек дневная удлинённость,
Замедленный расплывчатый закат
И дождь косой за рамой затворённой.
Зимой мне холод неприятен был,
Все окна, сплошь затыканные ватой,
Как перст неотвратимости судьбы
Карающий и бедных и богатых.
В снегу пейзаж, портрет и натюрморт,
Как в чёрно-белом фильме довоенном,
Заснеженный седой аэропорт
И люди в нём бледны, как привиденья.
Весна! Опять же авитаминоз,
Помытость окон, бред температурный,
И снова грязь и не единой урны
И трудно удержать себя от слёз.
Ночные вопли мартовских котов,
В апреле яблонь белое цветенье,
А в мае снег и гибель всех цветов.
В больницах запах хлорки неизменный.
Но лето я любил, я обожал...
Его тепло, окутав, грело душу,
А железнодорожный наш вокзал
Выплёскивал весёлый люд наружу.
Открыты окна настежь. Наконец
Дождалась и блаженствует природа.
И лето мчится, мчится на коне,
Царит в лесах, садах и огородах.
Живя в горах, мечтал я жить у моря,
Оно мне часто виделось во сне.
Но дело шло не дальше разговоров -
Я знал, что это недоступно мне.
Но словно вдруг перевернулся свет,
Внимая строкам Ветхого Завета.
И, как ни странно, скоро девять лет,
Как я живу в стране сплошного лета.
И как ни странно, несмотря на то,
Что лето здесь совсем невыносимо,
Люблю осознавать, что на святой
Земле живу горячей и любимой.
Но здесь живя с открытыми глазами
Нельзя не видеть грязь и пот и кровь.
Земля моя, залитая слезами...
Хоть проклинай её, хоть славословь –
Не станет жизнь ни легче, ни беспечней.
Всегда на грани мира и войны.
И, кажется, что это бесконечно.
И нету у меня другой страны.
2002