Я уже не знаю, какие немые лица
по ночам извечный прибой
заставляют смолкать.
Но я доверяю свои тайны
всем, кто хочет их слышать.
И уже ничего, ничего, ничего
ни взять, ни отнять.
И уже ничего, ничего
ничего не запомнить.
Вспоминать нечем, но это –
просто побег
от тоскующих листьев,
запачканных воздухом сонным
и встречающихся
на поворотах рек.
На поворотах судьбы –
или это опять повторенье
города, голосов, безлюдности
и пробуждений
в холодном доме,
с одинокой перчаткой в холле,
листающей –
какие-то страницы, что ли?