Луч света, тонкий словно волос,
Лица коснувшийся едва
И непослушным стал мой голос,
И нелогичными слова.
Растерянно звучит прощенье
И в нем уже исчезла злость,
Как будто в дом на угощенье
Забрел никем не званый гость.
И поклонившись для приличья,
Стекала с грязных ног вода,
Он перенял мое обличье
Здесь поселившись навсегда.
И в час, когда день с ночью схожи
Окна касаюсь я рукой,
То что-то смутное тревожит
Мой застоявшийся покой.