Не говорим мы ни слова.
У нас на губах – печать.
Высоцкого нет и Талькова.
И Кругу теперь – молчать.
Мерзкая, жадная серость,
Скользкая, словно тень,
Предательство выдав за верность,
Пришла в злом помеченный день.
У песни – душа нараспашку.
Душа – нараспашку и дверь.
Последнюю снял бы рубашку,
Отдал бы ему, а теперь…
Осталась луна голубая
И ёлочная мишура.
И песня – глухонемая…
Плохая настала пора.