Без света вдохновляющей зари,
В мерцаньи электрического ската
Пишу свои душевные трактаты,
Зевая и пуская пузыри.
Пишу не ради красного словца,
Не будучи в плену у словоблудья.
Глаза и рот - защитники и судьи
Обглоданного крабами лица.
В раздумьях вверх. К родным мне людям.
С любовью к тем, кто стар и лыс...
А вслух читаю толпам крыс,
Сбежавшим с тонущих посудин.
В растерзанные ржавчиной ларцы
Вцепились неразмытые скелеты.
Как быстро ваша песня спета,
Шальные византийские купцы!
Зарывшись в грунт и что-то разыскав,
Неряха, постоянно в грязной тине,
Улыбку строит гордой субмарине
Наивный и влюбленный батискаф.
Пронёсся всадник, неуклюж и груб,
Но здесь не слышен цокот от подков.
Летит морская пена с губ
Пришпоренных морских коньков.
А там где ветер с морем заодно,
Бушуют смерчи и ревут тайфуны.
Их жертвы - старенькие шхуны
Идут ко мне на илистое дно...
Так и жил бы под толщей воды,
В безмолвьи рождая сонеты,
Из клешней мастеря кастаньеты,
Собирая морские плоды,
Но засёк позывной мой кто-то
И, надо ж, какое везенье -
Субсидировал все работы
По моему спасенью...
Всё позади. Я на каком-то корабле.
Я больше чувствую, чем вижу,
Как пододвинув стул поближе,
Склонилась женщина ко мне...