Все куклы – живые,
А люди – как куклы.
Их лица пусты и безжизненно-глупы.
Я прячусь во тьме – я пугаюсь их грима.
В кольце мокрых улиц брожу пилигримом,
Растерянным воином сумрачной стаи…
Кем был я – не помню,
Чем стану? Не знаю.
Отчаянно комкаю жизни страницы,
Стирая все грани,
Границы
И лица,
В плену серых стен задыхаюсь от скуки…
Мне хочется с хрустом ломать чьи-то руки,
Сдирать – вместе с кожей – фальшивые лики,
Запихивать в глотки предсмертные крики!
Мой мир – лабиринт,
Мои спутники – тени,
Что бьются в его паутине с рожденья,
Безмолвные жертвы слепого убийцы;
А следом за мной летят черные птицы –
Мои отражения в зеркале бездны,
Решившие стать моей карой небесной.
Их ноздри трепещут от запаха крови,
И когти стальные сомкнуться готовы
На хрупких плечах, головах и запястьях
Тех, кто по ошибке им стал неподвластен.
Ладони зудят от впитавшейся крови;
Я - тоже убийца,
Но я им – не ровня.
Сегодня я – жертва,
Я пойман!
Смотрите –
Я загнанным зверем мечусь в лабиринте!
А хлопанье крыльев все ближе и ближе…
Я слышу…
Но криком себя не унижу!
Срываюсь на бег;
Все сомнения – в стороны,
Прямые вчерашние – все закольцованы,
А две параллельные – пересекаются,
И рвутся внезапно,
В узоры сплетаются…
…Вы слышите? Слышите?
Это был заговор!
Они захотели
Меня
Сделать
Заново…
А вечер угрюмый, и небо все хмурится,
Под ноги ложится проказница – улица,
Прямая, как прежде…
Не верите? Глупо!
Прямая – для нас,
Механических кукол!