5
Думал забуду, рубцы затянулись;
барабаном крутясь от щёлка до щёлка!
Значок ворошиловского
стрелка б мне вручили –
авансом подарок,
но только
центров не надо
реабилитационных,
в которых найду общий язык с глухонемыми.
Я ничего не умею,
лишь зарифмовывать звуки
в слова немного чудные.
Я возвращаюсь!
Ночная масса давит, вздрогнет,
плюнет в спутники метеоритным потоком.
Вяжет во рту.
Нет, нет…ещё помнит.
- Здравствуй…куда ты? –
дежурное бросит.
Куда я? Зачем?
Не задавай подобных вопросов.
Куда я?
Теперь
уже просто решаем.
Монета,
чёт-нечет.
И нервы шипели.
Я в ручей бросал спички –
они не уплывали.
Зачем корабли возвращаются к людям?
…тоже заглядывал в лица прохожим –
дождь мял
зонтиков студень.
От меня шарахались
как от больных
рожей.
Глаза вырежут
за то, что слеп был я.
Тогда,
сейчас
рука дрогнула. Словно
какая-то невидимая тля
облепила дуло –
пистолет выронил.
Вольно!
Это стук дверь.
Это за мной пришли.
Когда-то всё-таки должно ж случиться.
Из военкомата? –
глазок проверь.
Мне незачем быть провидцем.
В квартиру войдут 5-6 человек,
Блок знал к нему уже идут 12.
Мне скажут: "Ты древен,
в двадцать один – австралопитек.
Давай скорей одеваться".
- Пойдём.
- Куда?
- Ты знаешь.
- Не знаю.
- Говорят же тебе, ты знал об этом всегда.
Вот держи. Понесёшь.
простыней протёртое знамя,
ещё тёплое,
цвета
твоего потолка.
Я узнаю людей, точнее их маски,
прищуриваясь, угадываю в нафталине знакомых.
Саши, Пети, Тани – не сказки.
Пока я не впал в кому
чувствую
город не спит,
затаился, ждёт,
перебирает лапы;
угольками окон
на поверхность земли
ползёт точно крот –
обжечься воздухом.
Ожог будет полон
света!
от раздраженья рецепторов.
Это значит надежда
проснулась от шока,
пришла, улыбнулась, пластырем рот
заклеила.
Вы слышите рокот?
будущего,
в котором нет боли,
в котором нет сомнений в определении места-
положения тел.
Врёт электролиз, врут токи воздуха – они безвозмездно
спасут, поднимут
турбулентным потоком.
Кружась поздней весной (и раньше бывало)
кричал: "БОли нет!",
а к горлу шёл ком –
спрессованных слов лава.