Протал в снегу. Дыра в заборе.
В чужой тетради чистый лист.
В пустопорожнем разговоре
душа с душой пересеклись.
Она и он. Стрелок и дичь.
Язвительны и уязвимы.
Извилинами не постичь
судеб внезапные извивы.
Попутчики в чужом краю,
в полузнакомом лабиринте,
сквозь сердце пропуская нити,
она — свою, а он — свою,
не вместе — просто рядом шли,
стараясь выглядеть иконно:
без нарушения канона,
без отражения души.
...А город щурился из окон.
А вечер был на звёзды скуп.
А губы не искали губ,
соприкасаясь ненароком...
Кого с ухмылкою незлой
он едкой эпиграммой тронет?
Зачем запомнили тепло
её колен
его ладони?