Где хаос, разврат и деньги,
Там нет покоя, счастья и любви.
И на глупцов поставив ноги,
Сидят и правят жестоко короли.
На лицах маски счастья,
В душе одна лишь пустота,
И ценна звонкая монета,
А жизнь не стоит ни гроша.
Манит собой и блеском злато,
За много миль, за тыщи верст.
Попасть в вертеп сей просто,
Уйти лишь можно на погост.
Зашел туда я не случайно,
Чтоб хаос немного усмирить.
Шел и взирал, увы, печально:
Как подлы люди, могут быть.
Себе божков златых настряпав,
С мольбой осанны им поют,
А кто душою чист и святый,
Того кнутами, палкой бьют.
Развратом жить или разбоем,
Распять не грех, убить пустяк,
Такому учат даже в школе,
И выставляют тупо на показ.
По следу свора собак завшелых,
Что слуги бездушных королей.
За мною неотступно, смело,
Внимательно следила много дней.
Пожив немного, я достойно,
Решил уйти зла на глупых не тая.
Но короли, поступив жестоко,
Уже готовили могилу для меня.
На глупость обращать не надо,
На похоть лучше не смотреть,
А коль воткнули кинжал в спину,
На это средство только – месть.
Не вправе убивать и резать,
Хотя в ответ и не прочь.
Позволил свите моей смело,
Кромсать их души, день и ночь.
Поднявшись из пробитой тверди,
Вздымая пламя адского огня,
Сжигая на своем пути всю землю,
Собралась свита, окружив меня.
А люди страдали и горели в миг,
Покрывшись язвами, рвали волоса,
Вокруг стоял предсмертный крик,
О милости молящий небеса.
Но Бог к ним глух, стенания ничто,
Где их мольбы-то были, до гнева моего?
Когда ты совершил, ответить надобно,
Бог тут не причем, раз обходился без него.
Засыпав землю пеплом, исчезнув поутру,
При блеске утренней во тьме зари.
Оставив мерзость разлагаться в яме,
Могилой ставшей для врагов моих.