Выходя из подъезда желание увидеть тот белый
цвет в отверстиях размятого почтового ящика
выдаёт с потрохами. Пульсировала, повела
мысль на свежий воздух, другая встревожил; как
буду одет – не важно, так привычкою молнию
вверх и в улицу, с делом переложив из штанины.
А на пух липкий смотрит за мной всё июнь
на меня мальчишкой, пускает
мыльные пузыри в именины.
На меня смотрит папа бумагой жёлтого детства.
На меня смотрит небо, припухшее облаком. Клёны
не сгореть чтобы в осень думали средство.
У боли точно есть цвет – это зелёный.
Выходя из подъезда, ты покидаешь пределы
пространства из жизни, спёртого воздуха, если
грубее не надо "украденного" типа, но тело
уже запекло сосиской себя стенами в тесте.
Жести
отобразить дано как поп-культура на массы
влияла. Коллекция шла до потолка с антресоли
0,33…теперь смешно, а с плаката
солдат НАТО холеный с баночкой "Колы"
улыбается
своим уверенным завтра…
Выходя из подъезда, ты всё встречаешь щенячьи –
температуру, что жив ещё, лавок знакомство, лекало,
девятиэтажек, ларьков; вот так любя это, нянча,
по мне затяжечкой шла обывателем лёгкость "Пал Мала".
Выходя из подъезда, побежит улица мимо
моего застывшего взгляда, развернув голову вправо-
влево-вперёд, медля, зная точно, незримо
определи: улица эта опять переправа.
Это переправа в мой мир, куда вход посторонним
в. воспрещён. Теперь оттуда вернуться
мне всё сложней, уже иногородним
чувствую здесь себя и не проснуться
выходя за космическое пространство снов, интонаций.
Расстоянием я запил слова "жили-были"
Вели другие отделы меня, ангелы-папараци…
Кукурузники ДЮСШ где-то фигуры чертили.
Выше бога где-то, сверх моего понимания –
картотека ошибок, ходов неправильных в сути,
решений, обломов, измен. Там чужим
свой двойник уже кажется собственный. Люди,
как сделать так, чтобы не верить случайным
числам, приметам, дурным предчувствиям, решке,
орлу, исключениям, пузырькам чая, иным
признакам
суеты сует в этой спешке.