Я разменял себя на сто монет
Иль на сто фишек – тут уж, не понять.
В Берлине по миру меня пустил Валет,
А в Риме изменила Дама-Б...ь,
И в сердце не осталось ничего,
Карманы всё по-прежнему пусты.
Осталось только душу променять
На прежде возведённые мосты,
На чувство тонкое – пылающий орган,
На скрипку, тлеющую в бешеном огне,
А я, увы, опять неверьем пьян,
И дьявольской небесной синеве
Я прокричу: «Постой, остановись!
Пожалуй, я сойду – не обессудь».
Мечты мои? Скорее не сбылись.
Да, разве в этом нашей жизни суть?