* * *
…И снова я в родных пенатах,
где каждый камень мне знаком,
в деревне бывшей, где когда-то
рос незаметным пареньком.
Здесь всё знакомо мне до боли,
названья этих мест просты:
вот, слева – Глотовское поле,
а вот – Матвеевы кусты.
Вот пожня Фокина… Названьям
годков не меньше, чем по сто.
И я не обладаю знаньем,
кем Фока был, и кто есть кто.
Травой поросшая дорога
из-под моих уходит ног,
бежит Цыганским перелогом.
Вот он – Цыганский перелог.
Про это знаю, и не слабо -
ещё от бабушки моей:
вот здесь стоял цыганский табор.
(Тогда шестнадцать было ей –
покойной бабушке Ульяне.
Знать при царе ещё, до смут
стояли табором цыгане
на перелоге, где-то тут).
Печальной выдалась стоянка -
- ну где в то время фельдшера? –
здесь умерла одна цыганка,
при родах, в муках умерла.
И странный же народ – цыгане,
такой у них обычай, знать:
где смерть кого в пути застанет,
так тут того и закопать.
Цыганку здесь и закопали,
и вместо крестика - батог
поставили. И люди стали
Цыганским кликать перелог.
…Все местные названья эти,
что нам оставил прошлый век
на всём огромном белом свете
я, да ещё… ну человек
пять-шесть, наверное, и знают.
А про Цыганский перелог –
лишь я один… Земля большая,
и ведает один лишь Бог,
сколь много тайн в земле зарыто,
и на поверхности её
названий всяких позабыто…
Земное наше бытиё
отмечено как раз вот этим –
о чём веду я свой рассказ.
Не станет на земле отметин –
названий этих – и о нас
не будет памяти в итоге
потом, в грядущие года,
как на Цыганском перелоге
от той могилы нет следа…
2006 г.