Да, это чудо, когда целуют в губы.
Да-да, какое это чудо закапывать в сугробы боль и страх,
Чтобы весной, когда сойдут снега,
И выйдет солнце беспощадное,
И свет расколет тучи, облака,
И грубо, безразлично, на виду у всех,
Ты - глупый комик
C лопатой и киркою на плечах
Идешь туда, где высилась сугроба шапка –
… сейчас осталась лишь вода,
И ту впитала боль твоя
Как губка, стала больше,
В руки не взять,
Брызнет слеза.
Не вырастет из снега мартовский цветок,
Ведь страх - губительное семя для растений.
Лопату к дереву прислонишь,
Рывком кирку достанешь из спины, из-под лопатки
И рядом бросишь.
Куда девать себя, кому нужны твои страданья,
Ведь самому тебе они на шее камень.
Обнажены они, лежат на черной влажной почве
Как голый череп, что червями,
Дождями и ветрами источен добела.
Боль в руку левую возьму,
Прижму к груди, глаза зажмурю.
Нет сил терпеть, сердце ломает кости.
В правую руку - страх,
На шею положу,
Как кошка обовьется,
И ну мурчать, и ну тереться,
Да горло лапами когтистыми сжимать,
Пока не закричу, не захриплю
Не спрячу голову в мешок из-под муки -
Белеет кожа.
Вот вы, мои родные,
Простите вы меня.
Я не предам и не забуду,
Но нам не по пути,
Простите вы меня.
Не ваша я уже, не ваша.
И вы уж больше не мои.
Я вырою здесь яму -
Черную, глубокую глазницу.
Есть у меня кирка и лопата,
Земля местами может быть твердовата.
И здесь пора поставить точку.
Вы остаетесь здесь,
А я иду вперед.
Не надо многоточий.