Я живу ожиданием встречи,
Как монах отпущеньем грехов.
Но монах божеству ставит свечи,
Я как свет предлагаю любовь.
Я открыл свои чувства стихами,
Я словами поведал о них.
Слёзы трудно прощались с глазами,
Слёзы плыли в написанный стих.
Было пусто, тоскливо и больно.
Дни сметались могильным крестом.
А над ним безысходно и вольно
Пела смерть обеззубленным ртом.
Можно было уйти и забыться
В темноту наступающих стуж.
Но монах может богу молиться.
Где же бог для покинутых душ?
И кому прошептать «О боже!»,
Когда тех, кого ты любил,
Ты не то, что любить не можешь –
Ты б с улыбкою их убил…
Но проходят такие мысли.
И, вернувшись в реальный мир,
Я взираю с упавшей выси
На чужой и постылый пир.
Существуя звериной стаей,
Люди в душу себе плюют.
Но монах мог прикрыться раем.
Где безбожник найдёт приют?..
Я живу лишь одной тобою.
Я тебя среди всех нашёл.
Я ушёл от толпы изгоев
И к тебе на твой суд пришёл.
Я, как воин, с собой воюю.
Я на эту борьбу обречён.
Через время тебе звоню я,
Но, увы, телефон отключён.
январь 1989