Его голос не был гладким,
И напевно-сладкозвучным.
Петь бы тише да украдкой,
Не сгущались грозно б тучи.
Петь бы тише да по тексту,
Да вливаясь в уши сладко.
Знать, как все, своё бы место,
По земле ходить с оглядкой.
Только он врывался в души,
С моря шёл, а также с суши.
Он летел над миром штормом,
Пел о страстных, пел о чёрных,
Об очах, с ума сводящих.
А ему бы быть попроще,
А ему бы петь послаще.
Нашим быть, а также вашим.
Петь о требуемом нужном,
Приходить как все, на службу,
Чтоб народ ни сном, ни духом,
Чтоб не резал власти ухо.
Быть бы мягче да покорней,
Снизу вверх в глаза смотреть им.
Изменить себя бы в корне,
Быть всегда и всюду третьим.
Чтоб его не слушал дворник,
Что играет на гармони.
Чтоб народ его не слушал,
Чтоб не рвал он песней души.
Почему всё так случилось,
Почему он всех был выше,
Почему остановилось
Его сердце и не дышит
Он сегодня, как когда-то?
И глаза на мокром месте...
Увела судьба, ребята,
Жениха к своей невесте...