Курю, смотрю в окно - седые тучи
Скрывают с глаз желтеющий фонарь
Луны холодной. Копоть, смрад и гарь
Влетает с улицы в промёрзшую квартиру,
Я - мародёр среди развалин мира,
Я - неформал. Звучит гораздо лучше,
Чем панк, отребье, грязных улиц царь.
Сквозь мрак, сквозь пыль, решётку жалких дней
Смотрю я на печальный небосвод,
Мне говорили - глупость, всё пройдёт...
Стою, курю, глотаю вкус пэл мэла;
Я буду жить, пока не надоело
Хлебать кисель безвыходных ночей,
Туда добавив грусти тонкий лёд.
И в эту ночь для крыс или волков
В моей душе сильнее, чем обычно
Тиски сомкнулись... Как-то непривычно
А в горле - ком. Сковали сердце цепи,
В наушниках опять играет Эпи...
Мешается вся правда горьких снов
В моём мозгу. А мне всё безразлично.
Апатия - хроническая дурь,
Что бьёт поганой мразью подло в спину.
Сейчас впороть таблетку аспирина -
Попробовать заснуть. Порвать навечно
Ту скуку, что терзает бесконечно
Меня. Небес чернеющая хмурь
Глотает свет сверкающей витрины
В соседнем доме. Бешеный неон
Искрится тысячьми играющих оттенков,
А я курю в замызганных застенках
В подъезде, здесь, в покое и тиши,
Лишь старый лифт считает этажи...
Смешались ложь и правда, жизнь и сон.
Какой же автор ставит эти сценки,
Тупые опыты, стебётся надо мной?
Ну ладно, раз так вышло - значит, надо.
Плюёт в лицо мне вязкою прохладой
Январской ночи бледная палитра..
Ну всё, конец - и жизнь пускает титры...
Подъезд, январь, две тысячи седьмой