Темной ночью пропиталась уже пища
Для моей косой карающей десницы:
Рановато вы зарыли на кладбище
Свою Совесть, мне ли просто схорониться?
Люди грешные, забывшие о Боге,
Лживой лестью обмануть меня хотели?
Заглушить стремились колокол тревоги
В спящем сердце, что почило в бренном теле?
Вы мораль загнившей скверной замарали –
Кровью пишется пороков смертных повесть…
И, глупцы, вы помышляли, что в опале
Позабыла я о вас, старушка Совесть?!
С обреченностью лукавили наивной,
От своей пытались тени убежать вы –
Станут розы почерневшие крапивой,
Наказаньем станет блага моя клятва…
Да, должна нести я в мир сей добродетель,
Но когда душа у края преисподней,
Рая дверь срывает ветер гневный с петель,
И вершится Суд над грешником Господний!
Покараю я вас, грешных, покараю,
К покаянью призову своей косою;
Крест храню я в сердце вашем и страдаю,
Но не вылечить вас светлою слезою!
Что ж, тогда приду я к вам уже иною,
Постучавшись в дом карающей старухой…
И коса взметнется ввысь над той душою,
Что, изгнать меня сумевши, к боли глуха.
март – декабрь 2004