ПОЭТИЧЕСКОЕ КОРОЛЕВСТВО СИАМ
МАНИФЕСТ
/Манифест - письменное обращение общественных организаций, политических партий или литературных, групп к обществу или отдельным его классам и группам с изложением своих взглядов, программ, предложений и решений./
Человеки! Будьте настолько благоразумны, чтобы прочитать ЭТО. Мы назвали себя "Королевство Сиам". Почему? - спросите вы. А мы и сами не знаем. Скорее всего, причина этому - благозвучность, то единственное, что может еще резать ваш привычный ко всему слух? Мы не сомневаемся, что он у вас есть, а посему - имеющий слух да услышит, имеющий взгляд да рискнет увидеть... Мы прыгнули в лужу, в надежде на то, что брызги превратятся в радугу. Мы готовы на мучительные роды; нам не важно, кто отец и кто мать» - это наше общее дитя, на то мы и сиамские братья. Если же ЧТО-ТО не выходит,- поможет кесарево сечение, ибо Богу – богово, а кесарям, кесарево... Мы бескорыстные утренние трамваи - они вроде бы ни к чему, но без них нельзя. Мы устали от лозунгов - от этих фонтанчиков мокрой мысли невыносимо сыро. Мы просто хотим говорить, ибо: "В начале было слово". Так давайте, братия, слушать друг друга слушать терпеливо и благожелательно! Хватит железного занавеса между нами; это даже не тюрьма, и не клеть, это хуже, и скромность наша, вкупе с целомудрием нашим, препятствует нам выразить словами всю гнусность этого. Посвятим же себя другому: вооружимся автогеном искусства, вырежем то, о чем стесняемся говорить, и сквозь образовавшееся окно увидим цветной мир гармонии духа и тела. Хватит уровня рефлексов! Плюньте, вытрите и вглядитесь - это уже не скучное лицо, засиженное мухами быта, Что же это? - опять спросите вы. Этого мы тоже не знаем, но мы уверены, что ЭТО нужно лелеять и удобрять. Не стесняйтесь, попробуйте! Если будет хорошо - повторите. Итак, кушать подано! За последствия употребления оного несем ответственность, аки отцы за чадо свое! Так повесьте же уши свои на гвоздь внимания, и внимайте, внимайте, внимайте...
1988г.
Гафры Королевства Сиам.
/ Манифест Поэтического Королевства Сиам представляет режиссер Краснодарского молодежного театра-студии " Маршрут 33 " Каляк Шевкет.
Почти все авторы, участвующие в этой книге - мои друзья. Они попросили что-нибудь "накатать" об этом. На вопрос "Зачем?" - они хитро щурят глаза, якобы от струйки дыма, говорят: "Нужно..." и, подумав ровно на две сигареты, добавляют / с давлением/ : "...об Этом". Сигареты "Космос" Краснодарской фабрики им. профессора Смирнова А. И. хороши при этом деле - выдавливать из себя строчки - итак, дым в легких; они /друзья/- спорят, и этот легкий шум способствует... Подобно меду с орехами... Что они пишут? Всякое. Я прочитал их "штучки". Наверное, это стихи, и именно неопределенность определения - интересна. Вам дается великолепная случайность САМИМ определить и быть крестным отцом, т.е. соавтором в определенном смысле. Все, что сделано - сделано с любовью, ОНИ любят то, что сделано ими. Это видно. Не знаю, как вам, а мне было интересно прочитать, углубиться в плод чужой любви. Замочная скважина. Что за дверью? Стихи! Какие? Разные! Явная сублимация Панфиловой - трамваи, осень, зрачок и... зрачок. Думаю, девочкам дается великолепное оружие в борьбе с урбанизированными сердцами мужчин; настойка из стихотворных строк к тому же может быть использована как противоядие от мучений, возникших на почве любовных отношений. Уф! Начитался Панфиловой!..
"Стильный" Олег. Эрудированный расчет? Или дисциплинированность чувственного слога? "Товарищи" - крик или шепот? И еще... впрочем, прочитав другие его строки, думаешь, что это написание другим челове¬ком. ......?....... Такие вот дела.
Симанович. Он медик, и это наносит определенный отпечаток на его стихи. Это ЕГО особенность, и ее / особенность / следует уважать. Рекомендуется чи¬тать всем, кому за шестнадцать. Хотя, в связи с акселерацией.... почему бы нет?!
Вобщем-то, это еще не "настоящий" сборник, это только показ товара. Лицом и другими частями. Большой сборник выйдет позднее, сейчас он еще в работе. Если бы его корректуру не "реквизировал" Особый Отдел Первомайского УВД, сейчас он уже лежал бы перед вами. Ну что ж! Иногда приходится начинать все с начала. Уж кто-кто, а мы это понимаем...
Виговский Олег
" Проповедь о Пути к Спасению "
...Гаснут на небе звезды, и вспыхивают новые; реки меняют свои русла; исчезают горы, и на месте непроходимых лесов расстилаются безжизненные пустыни;
калечатся души и затвердевают сердца, когда-то не чуждые добра,- прогрессом и цивилизацией называет это недомыслие людское, пытаясь избежать ответственности за превышение заповеди, данной Господом пер¬вым, сотворенным Им людям и их потомкам: "Плодитесь и размножайтесь, населяйте землю и обладайте ею". Что остается нам теперь в этом непостижимом мире, где величайшие преступления объявляются случайными ошибками, убийцы и разрушители почитаются героями, а унижение является предметом гордости? В мире, где и по сей день люди истребляют себе подобных на улицах и площадях миллионных городов, и опьяненные вчера ложью и кровью, отрезвляются сегодня тем же самым? Что остается нам теперь, когда доморощенные демиурги довели планету до черты, за которой открываются ужасы Апокалипсиса; и уже близок миг, когда Господь допустит род людской исчезнуть с лица земли, а самую землю - вращаться остывшим, ледяным шаром по определенному ей эллипсу, или же разлететься неисчислимыми атомами в беспредельности Хаоса? Можно ли верить новым пророкам, когда многие из прежних оказались лжецами? Можно ли служить тому, что едва переживает свое рождение и сменяется на противоположное? И много ли существует служений, достойных Человека,- не случайного комочка белко¬вого вещества, не мельчайшей песчинке в океане Вечности,- но Части Единого Целого„предназначенной к постижение всего мироздания?.. Достойным может быть только служение тому, что выше нас. Одно из наивысших Служений - это Служение Красоте, ибо Красота, так же, как Любовь, Истина, Добро - суть одно из имен Бога. Служение равным себе - рабство. Только Служение Богу достойно Человека. И это определение растворяет, поглощает в себе всю ненужность споров о догматах, лай воинствующих атеистов, и все идеологические выверты власть предержащих вандалов. Понимание этого - есть Духовность. Обладающий ею Человек держит ответ только перед своею совестью, и тем самым - перед Богом, единственным, кто выше его, кто воплощает собою понятия Доб¬ра и Истины, Любви и Красоты. Такой Человек жаждет Спасения и Жизни Вечной; смотря на окружающих, он понимает, что может разделить участь любого из них - ибо никому не дано знать меру своих грехов, - а потому проникается к ним состраданием и любовью, и показывает им высокое, равно как и низменное, которого сами они не способны увидеть,- дабы они знали, к чему следует стремиться и чего избегать. Когда же этот Человек начинает выполнение своей миссии, которую он избрал, осознав ее необходимость - а значит, свободно,- его начинают гнать и поносить, обвинять в цинизме, «подрыве нравственных устоев» и общественных порядков те люди, которые отягощенны грехами сверх всякой меры, и в злобе своей не желают, чтобы кто либо спасся, когда им самим суждено погибнуть. И заранее зная это, мы отправляемся в свой нелегкий путь - путь Высокого Служения, уповая на Милосердие Господа, который не позволит Черным Силам Зла восторжествовать над Светлыми Силами Добра, и уничтожить то, на создание чего потребовалось все Могущество Божественной Воли - заключенное в мироздании Прекрасное, Разумное, и Вечное.
Симанович Валерий
" У порога"
...Новое, свободное искусство стоит у нашего порога.
У кого хватит сил и храбрости первым открыть дверь?!
Если верить антропологам, в наиболее примитивных обществах назначение культуры и религии фактически сводилось к тому, чтобы не допускать перемен. А значит, снабжать социальный организм своего рода гомеостазом, способностью оставаться неизменным, и лишь очень редко реагировать на происходящие в окружающем мире потрясения и перемены. Пожалуй, этот факт в полной мере объясняет ассиметричность разви¬тия нашей цивилизации. За последний тысячи лет человечество достигло, с одной стороны, космических высот в технике, а с другой стороны оно ни на волос не приблизилось к Богу, Те же пороки преследуют нас, те же заботы тревожат. И так же, как когда-то рабы Рима слушали проповеди Христа, так и сейчас, с таким же неожиданным для себя откровением, слушают люди на улицах христианских проповедников. Будто и не было двух тысяч лет. Но время прошло, и человек качественно изменился. Эти изменения в человеке обусловлено сочетанием многих факторов, однако решающие из них - это искусство и наука. Культура и мораль недавнего времени была равнозначна застою. Конец их ознаменовался началом движения, а значит, искусства. Поэтому в наше время культура и искусство приобрели совершенно иную интеллектуальную и социальную роль, которая заключается в том, чтобы служить орудием для быстрых перемен. Высшая задача искусства заключается в том, чтобы придать цивилизации потерянную гармонию, устранить ассимет" рию в духовном и техническом развитии общества, и хотя бы еще на мизер приблизить человека к Богу. Во все времена поэзия была ярчайшим выражением духа человека. Божественное начало было скрыто в ней и поэтому лишь немногие по-настоящему владели этим искусством. Поэзия - это огромная концентрация мыс¬лей и чувств. Где еще человек мог в двух-трех словах выразить целую вселенную ощущений, со всеми ее оттенками и тонкостями? Невиданные миры умещаются с стихотворной строфе. Гармония между формой и содержанием - вот что волновало всегда поэтов. Основным направлением начала нашего века стал символизм - утонченная сверхреальная полубожественная поэзия. Появившийся вскоре акмеизм внес в поэзию усложненность образов, глубокий психологизм и связанные с ним, зачастую несмысловые ассоциации, имаженисты ставили в основу своих стихов алогизм, резкое столкновение образов, поэтизацию мира. Наследием футуристов стало: абсурдность, гротеск, словотворчество, жесткий реализм. И все же поиски Новой гармонии заставили многих поэтов возвратиться к классическому целому, неделимому образу. На смену исчезающим течениям пришли пост - и эгофутуристы, которые сейчас переживают упадок в связи с массовым увлечением метафорической рок - и бард - поэзией. Но нет в этих стихах божественности, нет гармонии. Мы считаем этот метод лишь ступенью к настоящим вершинам стихосложения. Во главе современной авангардной поэзии мы ставим КАВЕРНИЗМ - направление, должное унаследовать от всех предшествующих все самое, лучшее. Слияние всех стилей в один гармоничный, целостный и одновременно многообразный,- вот стер
жень, на который опираются кавернисты. Они не отвергают чужой красоты, но ищут Новую гармонию. Кавернизм - это полная свобода творчества, независимость от авторитетов политики и морали. Мы хотим быть свободными, как были свободны люди, не знавшие гнета цивилизации. Мы за новшество в искусстве, за слово¬творчество, самовыражение любыми способами, лишь бы это было талантливо. Мы против охаивания классиков. Мировое искусство- это не монолит, но конгломерат;
взрывать его бессмысленно и небезопасно. Есть более простой путь становления в искусстве - нужно найти в конгломерате слабые места, сделать выемку и заполнить ее своим содержанием. Задача кавернизма - не выдумывание нового направления, а объединение всех творческих людей для возрождения духовности и культуры. Дальнейшее разграничение и стилизация в искусстве не дадут нашему усталому миру ни капли радости и добра. Кавернизм - это путь от потенции духа к возрождению искусства.
М. Панфилова
Ржавые груди акаций -
Лакомством ветра-волка!
Для сплетен, не для оваций
Виснут иголки.
Кто ты - гость иль прохожий?
Ну-ка, помнишь ли солнце?!
Черной съеденной кожей
Нынче небо зовется.
Мелкой перхотью слога
День разодранный смутен.
Где же дом? Где дорога?
Но ответ – очень труден...
Время скрипнет протезами,
Глаз единственный вытек.
И у смерти порезами
Новый саван - эпитет...
Бурый свет на иконе
От распахнутой двери.
Кто там в пламени стонет?
Чьи рогатые звери?!
Почему их так много?!
И на чем они пляшут?!!
Где же дом, где дорога?..
Но ответ очень страшен...
Отрываются ногти
От рыхлого мяса,
На раздробленном локте -
Червей пляска.
В мире нет больше песен,-
Кроме песен о страхе.
И весь мир - это месиво
На огромной плахе,
на последней плахе...
ххххххххххххххххххххххххх
М. Панфилова.
Под ребра - Черное Окно!
По рукоятку, взмахом-вздором!
Мазутной тяжести упором
Пробив соломенное дно!..
Ожег ладони покрывал,
И губы - за молитву - плавил!
...Так вышибалась я из правил,-
В улыбках значился - оскал!..
Так потеряла я покой.
Нормальный сон... и телевизор...
Так я кричала Богу снизу
Раскрытой клеткою грудной!
...Так циркуль пел в святой руке,
Чтоб вычертить Зрачками крылья,
Чтоб к Истине - через усилья.
Где Кровь и Ярость - налегке!..
Хххххххххххх
Луна перевязана черным бинтом,
У облака осени - цвет отреченья.
Надежда забыла мой раненный дом,
Где в каждом окне притаилось затменье,
Свеча, опрокинувшись, платье сожгла,
-Зачем я ищу тебя в каждом прохожем?
Зачем эта память - слепая игла –
Все глубже и глубже / до сердца!/под кожу?
ХХУХХХХХХХХУХХХ
М. Панфилова
Можно просто идти по дороге,
не зная, куда...
Чтоб стеклянное небо разбить
изумрудной слезою,
Чтобы тонкой травинкой зрачка
поразить города,
И зеленого флейтой напиться –
как будто водою...
Почему же знаменами
черные свечи горят,
И вжимаются в грудь,
и под ребрами злобно хохочут?!..
Почему же березы хрустальные
в сумраке спят?..
И никто,
и никто.
и никто /!../
разбудить их не хочет?..
хххххххххххх
Вот опять за окном
гроздья сломанных веток,
Ветер мается,
носится между стволов!..
И судачат в трамваях
о давних приметах,
И о верности ветреных снов...
Это Осень,
и, это мое удивление
От свирели дождя средь размытых дорог!..
Это тонкое, чистое совпадение
Поразбросанных красок,
мелодий,
и строк...
хххххххххххх
0. Виговский
Ветер разносит пепел идей,
Тлеют угли на пожарище.
В этой стране не осталось людей -
Остались одни товарищи.
Все мы - товарищи! Благостный век!
Количество наше рекордное:
Товарищ рабочий, товарищ генсек,
Товарищ пьянь подзаборная!
Грязной канавой, под бодрое пенье,
Всеобщих товарищей шествует стадо.
Мускулы в норме. Хватает терпенья.
Черта ль еще нам, товарищи, надо?!
Правда дана нам в столбцах газет,
Лозунгом заданы пели,
Кормчий ведет нас к грудам побед,
Ежечасно сажая на мели.
Но ропот утоплен в криках "Ура!"
Нет ни ума, ни души.
Там, где их место - большая дыра:
Продано за гроши!
Проданы души' Чтоб всяк был сыт,
Съев отрубей корыто.
Проданы души! Ничто не болит:
Продано - и позабыто.
Проданы. Только за то, чтоб любой,
В объятиях грязных лапищ
Тебя, измарав, и обрызгав слюной,
Мог говорить: "Товарищ!"
Проданы? Продались? Сколько? По чем?!
Тишь. Благодать. Беспечность.
Слышишь - придавленная кумачем
Предсмертно хрипит человечность?!
Слышишь! В хрустальный родник - плюют,
Гениям - гвозди вбивают.
Слышишь?! Не слышат. Танцуют. Пьют.
Работают. Выполняют.
хххххххххххххххххххххххх
М. Панфилова
Я уйду в одиночество-
будто в заброшенный дом,
Где открытый рояль,
акварелями - листья из парка...
Я уйду в одиночество,
/ хижине преданный Том/.
Буду негром, невидимо грустным,
красивым и ярким!...
Будут письма друзей.
как намокшие книги, желтеть,
Будет яростный день,
я друзей и в лило не узнаю!..
...Только ночью, однажды,
неистово плакать и петь
Будет сердце, отдавшись
седому слепому трамваю!...
ххххххххххххххх
Вкус губ твоих - кал терпкий виноград,
Балкона пальцы чуть дрожат в истоме...
И источая чайный аромат,
Полуласкает сумрак в сонном доме...
Прохладою от пятки до виска
Насмешливо напомнит черепица
Что не хватает тени у мазка
Художнице, которой не молиться...
И мед горячий, и молочный лед,-
Все это помогает от простуды...
Когда же дождь вишневый упадет,
От губ твоих я в лихорадке буду!!!
хххххххххххххххххххххххх
О. Виговский.
Мы устали все время чего-то ждать,
Прорастая душей сквозь мрак.
Славословить, бояться и погибать
В суматохе бесцельных атак.
И терпеть; и выпрашивать день за днем! –
Крохи нежности и красоты;
Греть гнилые лачуги святым огнем.-
И скрывать святые мечты!
Что ж теперь цепи рабства?
Предательство? Смертъ?
Мир во мраке! По чьей вине?'
Тонкий луч, обломившись о мрака твердь,
Догорел на сырой стене...
Нам нужна красота и тепло лучей,
Исцелящих вселенский тлен.
Но смыкает ряды толпа палачей,
Чтоб не дать нам восстать с колен!..
Ну, так что же? На месте? Вперед? Назад?
Дать бездушью над нами встать?!
Пусть засвищут бичи, пусть клинки зазвенят,
Пламя вражью объемлет рать!
Души - настежь! Расторгнем позор цепей!
Разве нам плена жаль?"
Мир спасет красота. Но вместе с ней –
И бич, и огонь, и сталь!
Хххххххххххххххххххххххх
Зверею от зуда душевной экземы,
Бросаю кровавые тени.
Путь прогрызаю сквозь старые схемы
К свету иных измерений.
Нахожу на дорожном асфальте алмазы,
Наблюдая смятенье точных наук,-
Чувства нюансы, отточенность фразы,
Тонкую грацию женских рук.
В изнуреньи бессонницы жду святую,
Чередуя с бранью моленья;
И влюбляюсь, и славлю, и негодую,
И меняю предмет поклоненья!
Книгу жизни листая, тешусь грозой,
Оставляю Богов нагими,
Прожигало страницы случайной слезой,
И смеюсь над собой - и другими!
ххххххххххххххх
0. Виговский,
Наша жизнь - это сад и дом.
Мы придем и навек уйдем.
И в стенах и в цветах после нас
Лишь останется отблеск глаз.
Оттиск губ и отзвук речей.
Отсвет чувств, что огня горячей,
И воскресший в дыхании роз -
Запах кожи и тонких волос.
Залу памяти заполонит
Боль любви и страстность молитв,
Жажда ласк и трепет надежд,-
За дремотой оконных вежд.
И цветущий безудержно сад
Встретит новый рассвет и закат,
Языком вековечным трав
Гимн любви и жизни воздав.
Может, те, что придут нам вслед,
Не изведают наших бед,
И без горечи наших утрат
Нас счастливей будут в сто крат;
Но и радости наших дней
Им предстанут, как рой теней,
И они не поймут вовек
Наше счастье и сладость нег.
Счастье наше, и нашу боль
Мы навечно возьмем с собой,
Им оставив лишь дом и сад,
И пьянящий весны аромат...
ххххххххххххххххххххххххххх
0. Виговский
У отворенного окна
Она стояла.
И ветра синяя волна
Капрон вздувала,
И тщетно силилась сорвать
Порывом дерзким
Волос взметнувшуюся прядь
В слепящем блеске!
Пунцовый луч исцеловал,
Отбросив скромность,
Воздетых к небу рук овал,
Изгибов томность,
Пустился в пляс, и ослабев
В танго и вальсах,-
Вдруг высветил мельчайший нерв
На тонких пальцах,
И в гибких кистях - жилок вязь,
И вен дрожанье;
Шепнул Ей, радостью искрясь,
В любви признанье...
А ветер пел! Струилась прядь
В воздушном пеньи,
Сосредоточив благодать
В одном мгновеньи.
И день, что был до дна испит,
Лучем награды
Впаял мгновенье в монолит
Веков громады!
ххххххххххххххх
В. Симанович
"В туманных садах Эдема"
Исплевавшись в менструальный закат полотнищ,
Изрыгавшись в очередях за словом "Дай!",
Изревевшись в зверином крике толпищ,
Я покинул ваш скорпионовый рай.
Где лениво молилась долина
На икону невинных небес,
Я увидел литые ворота
В неземной полусад - полулес.
В туманных садах Эдема,
Где цветы проросли тишиной,
Где даже эхо - немо,
Пространство там - сон, а Время - покой.
Там о Вечной Любви,
Погрустнев, каждый вечер,
На пустынной полянке
Пел серебряный ветер.
И от страсти дрожа, чуть дыша,
Позабыв все на свете.-
Мне Прекрасная Лесбиянка
Играла на кожаной флейте.
Темнота опьяняла парным молоком.
Губы склеивал мед аромата цветов.
Мне смотрела в глаза золотая звезда
Из-под легких, пушистых, цветных облаков.
Но устав от любви и устав от цветов,
И изнежившись прелестью до тошноты.
Я оставил туманный и странный Эдем,
И ступил за литые ворота.
...И снова несся шум с окраин,
И снова день был чистым и святым,
А где-то в подворотне Новый Каин
Пускал по трубам Новококаин,
хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
В. Симанович
В Ресторанах Публичного Счастья,
Где нафаршированных
глупостью женщин
Подают первым блюдом –
Мы все когда-нибудь будем.
Где на второе:
жирный суп из лапши,-
Жир - на руки,
лапшу - на уши.
Где на третье:
мордою в винегрет
Из водки и дыма сигарет.
И как бы между делом
На десерт,
как пирог,
Подают свое тело –
Каждому по куску.
Ковыряй однозубой вилкой
И будь счастлив,
Представив свой лоб
копилкой.
Здесь не увидите разницы,
Хоть назовите свой лоб
Бритой задницей.
А подбородок - лобком.
Любовь всем чудится жалким божком.
Счастливым Публично все равно,
Кто сопит там зловонно –
Добро или Зло.
Уснули давно бы
собою довольные гости,
Если б над головой
Не свисала разящим
мечом,
Жадным собакам –
обглоданной костью,
Горящая красным огнем,-
Недоступная,
яркая,
вечная люстра
Грохочущей
силы
ИСКУССТВА!
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
В. Симанович
Слишком нищим для тебя я был.
Ты меня предала, не целуя...
Все прошло, и я тебя простил,
К новой жизни не стремясь и не ревнуя.
Год пройдет, а может - вечность лет,
Сребреники в тягость обратятся,
И тогда ты вспомнишь обо мне, –
Но любовь не может возвращаться.
Вижу в мыслях: ты ко мне придешь,
Жалкому, босому на дороге,
Распростершись наземь, упадешь,
И в слезах облобызаешь робко ноги.
Подниму тебя, уже не оробев,
Вытру слезы, вновь прощу - как прежде...
Повернусь и молча побреду
В те края, где есть еще Надежда.
ххххххххххх
Мне прилив оставил в легкой пене,
Позабыв, прозрачных два агата,
Чистых, как глаза моей любимой –
Жгучая, давнишняя утрата...
В глубине камней укрылась нежность,
Тайна робких встреч и поцелуев,
Широта души и смелость мысли –
Все, о чем ночами я тоскую.
В их прозрачности я черноты не вижу,
В них невинность неба голубого.
В их сиянии - улыбка сердца,
Хоть разбитого, но не пустого.
Два агата, посланные морем,
Память дней счастливых воскрешают
И, как прежде, глупые надежды
Сердцу не прощают, не прощают...
хххххххххххх
В. Яковлев
Грудами мук бытовых
Придавлено тело.
От тряски в трамваях пустых
Голова опустела.
И только душа - все вперед,
И воображенье,-
Просят движенья, движенья...
Снова дорога манит.
Плевать на затраты!
Путь о подошвы избит.
И стонешь пока ты,
Но новое видишь, и шире
Глаза открываешь.
Душою взлетаешь, взлетаешь...
Скоро забудешь, что было;
Покой будет снова.
Новая жизнь, что манила,
Станет не новой,
Сердце заплачет, как птица,
Запросится болью.
И снова - на волю, на волю...
ХХХХХХХХХХУХ
Новый день придет - и снова рухнет стена.
И людские взоры - холоднее штыков.
Я боюсь, умоляю - зачем нам война?!
Но солнцу не закрыть облаков...
Я боюсь идти в болото и туман,
Мне противен виц загаженной травы.
В головах людей - лишь микросхемы ума,
Так послушные импульсам центра Москвы.
Ненавижу ночь - страшно мне видеть сны.
Я боюсь наваждения завтрашних дней:
Видеть сны об ужасах вчерашней резни!
Я боюсь увидеть утром сотни теней...
Разучившихся чувствовать ложь,
Позабывших плевки на лице,
Незнакомых с искусством добра,
Отражающих страх мой в стеклянных глазах.
ххххххххххххх
В. Яковлев
" Про это..."
Начали есть меня все,
Все.
Одни захлебываясь, другие нежно...
А я на станции телефонной искал
И не нашел совсем,
И стрелы деградировали бешено.
А небо все сильней на солнце давило,
И глупое / чтоб его! / - поддавалось.
Я очень прошу, дай! Способные убить весь мир
Силы.
Я буду прыгать на тучи,
Чтобы она восхищалась...
И не так уж много на свете Богов,
И не так уж трудно стать всемогущим.
Но если услышишь, родная, о городе снов -
Забудешь о доме, ведь дерево -
Самой красивой башни гораздо лучше...
Снова летит что-то ко мне от тебя,
Хоть рельсы наполнили воздух гулом...
Но я, обреченный на гибель,
Рождаю песню,
Вдыхая силы цветка,
Жмурясь под пулеметным дулом.
И не нужно усмехаться
И больно бить градом.
Земля зачем-то тужилась,
Страдала и освободилась.
Я верю - встанут за этим ненужным смрадом
Слова и музыка,
Ради которых мы явились...
хххххххх
Е. Кизим
Свисает с полки гладкий хвостик мыши,
Гнилые тряпочки застыли на полу.
Небритый слесарь, спрыгивая с крыши,
Не противляется общественному злу.
Обглодан день протезом дряблой ночи,
Зевают доходные ноготки.
Лежит в крови помешанный рабочий,
А рядышком трясут половики.
Подштанники, качаясь на веревке,
Полапали глумливую луну.
Коровища и божия коровки
Не противляются общественному злу.
Сожители промозглого сарая,
Знакомые с безжалостным хлыстом,
В последний путь кормильца, провожая,
Отрыгивают жеваным листом.
А он лежит, лежит среди развалин
Избушек, небоскребов" и телег.
А на груди его - товарищ Сталин,
ПРОСТОЙ СОВЕТОМ ЧЕЛОВЕК.
ХХХХУХХХХХХХХХХХХХХУХХХХУХХХХХ
Жизнь запланировав свыше,
Боже усталый уснул.
Возятся люди и мыши,
Падает Времени стул.
Связь между мною и небом
Стала заметно слабеть.
Пахнет клопами и хлебом,
Хочется телку иметь.
Вышли мы все из Эдема,
Дети отеческой лжи.
Рыщет мясная проблема
В дебрях крестьянской души.
Вышли, горбатыми стали,
Щупая солнца волдырь.
Тянемся в скудные дали -
Так завещал ПОВОДЫРЬ!
ХХХХХХХХУХХХУУХУХХХУХХХХХХ
Е. Кизим
Из цикла "Овощи души"
Я видел... они убивали младую морковь,
И вилами алчи пронзали невинный картофель.
И цапая липкими лапами стерву-любовь,
Из чашечки сёрбали черное, мертвое кофе.
Они рассуждали о благе каких-то существ.
В фасонных костюмчиках цвета толченого перца,
О высших потребностях негэнтропийного сердца,
И строили клетки из жиро-белковых веществ.
хххххххххххххххххххххххххххххххххх
Жену ключа похитил свет вечерний,
Шальная крыса вышла из-под ног.
Любовь явилась под эгидой черни,
Ее уполномочил гонококк.
Непостижимость влажного сарая
Наводит на скучающий матрас.
Позволь, я посчитаю, дорогая,
Число твоих конечностей и глаз.
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
Летят на землю снега лопухи,
Кленовые и фиговые листики.
Как много еще в небе чепухи,
Как много всякой гадости и мистики.
Коровы замерли, их голоса
Уж не поют печальным баритоном.
Из глаза капает лазурная слеза,
А воздух пахнет вешним самогоном.
Быки усталые надменно хмурят бровь,
Но обниматься их уже не тянет.
Еще жива рогатая любовь,
По свету бегает и пошло хулиганит.
ХХХХХХХХХХХХХХХУХУХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
Цена 1 рубль.
Вырученные от продажи деньги пойдут на издание сборника молодежной краснодарской поэзии.