Придет лукавый неврастеник май, взъерошит седину, а в атмосфере
Светило заорет: Банзай! Дерзай – хватай весну за грудь, как ****ь в борделе,
И на галере лета, словно в рай, езжай на юг, в Париж или на дачу.
Любви старорежимный самурай, я путь иной теперь себе назначу.
Пойду терять на приисках ночных давно ненужную, надкушенную душу,
Как кит-самоубийца, рыба-псих, обмылком сердца выкинусь на сушу.
Разрушу — до конца — в себе творца, забуду тех, кому привык молиться,
Былых иллюзий с моего лица впредь не напиться нежным кровопийцам.
Лишь денег накопить осталось мне. Кому раздать - сейчас таких навалом.
А на войне, пардон, как на войне - под одеялом, так под одеялом.
Труднее – после. С поля боя встав и понеся, в который раз, потери,
Бежать с него, послав к чертям устав, и самому себе ни в чем не верить.
Труднее, как ни странно, разлюбить. И поводы вернутьcя вновь - найдутся.
Мне бес в ребро, а я ему – гамбит: Любимая, прости и хватит дуться.
(февраль 2007 года)